Трое в лодке (не считая собаки)

On would come the launch, whistling, and on we would go, drifting.	Баркас, свистя, надвигается, а мы плывем.
At about a hundred yards off, she would start whistling like mad, and the people would come and lean over the side, and roar at us; but we never heard them!	На расстоянии примерно в сотню ярдов он начинает свистеть, как бешеный, и все пассажиры, перегнувшись через борт, кричат на нас, но мы их не слышим.
Harris would be telling us an anecdote about his mother, and George and I would not have missed a word of it for worlds.	Гаррис рассказывает нам какой-нибудь случай, происшедший с его матерью, и мы с Джорджем жадно ловим каждое его слово.
Then that launch would give one final shriek of a whistle that would nearly burst the boiler, and she would reverse her engines, and blow off steam, and swing round and get aground; everyone on board of it would rush to the bow and yell at us, and the people on the bank would stand and shout to us, and all the other passing boats would stop and join in, till the whole river for miles up and down was in a state of frantic commotion.	Тогда баркас испускает последний вопль, от которого чуть не лопается котел, дает задний ход и контрпар, делает полный поворот и садится на мель. Все, кто есть на борту, сбегаются на нос, публика на берегу кричит нам что-то, другие лодки останавливаются и впутываются в это дело, так что вся река на несколько миль в обе стороны приходит в неистовое возбуждение.
And then Harris would break off in the most interesting part of his narrative, and look up with mild surprise, and say to George:	Тут Г аррис прерывает на самом интересном месте свой рассказ, с кротким удивлением поднимает глаза и говорит Джорджу:
"Why, George, bless me, if here isn't a steam launch!"	— Смотри-ка, Джордж, кажется, там паровой баркас.
And George would answer:	А Джордж отвечает:
"Well, do you know, I thought I heard something!"	— Да, знаешь, я тоже как будто что-то слышу.
Upon which we would get nervous and confused, and not know how to get the boat out of the way, and the people in the launch would crowd round and instruct us:	После этого мы начинаем волноваться и нервничать и не знаем, как убрать лодку с дороги. Люди на баркасе толпятся у борта и учат нас:
"Pull your right-you, you idiot! back with your left.	— Гребите правым, идиот вы этакий! Левым — назад!
No, not you-the other one-leave the lines alone, can't you-now, both together. NOT that way.	Нет, нет, не вы, тот, другой… Оставьте руль в покое, черт побери! Ну, теперь обоими сразу! Да не так!
Oh, you-!"	Ах, вы…
Then they would lower a boat and come to our assistance; and, after quarter of an hour's effort, would get us clean out of their way, so that they could go on; and we would thank them so much, and ask them to give us a tow.	Потом они спускают лодку и приходят нам на помощь. После пятнадцатиминутных усилий нас начисто убирают с дороги, и баркас получает возможность продолжать путь. Мы рассыпаемся в благодарностях и просим взять нас на буксир.
But they never would.	Но они не соглашаются.
Another good way we discovered of irritating the aristocratic type of steam launch, was to mistake them for a beanfeast, and ask them if they were Messrs. Cubit's lot or the Bermondsey Good Templars, and could they lend us a saucepan.	Мы нашли и другой способ раздражать аристократические паровые баркасы: мы делаем вид, что принимаем их за плавучий ресторан, и спрашиваем, от кого они — от господ Кьюбит или от Бермондсейских Добрых Рыцарей, и просим одолжить нам кастрюлю.