Троянский кот

— Все говорят, что очень долги ночиПорой осенней. Это лишь слова.Нам стоит встретиться —И сна не знают очи,И не заметим, как придет рассвет.

— Стихи действительно замечательные… — пробормотал Нарихира. Как это я мог их не узнать!

— А прочитайте другие! — госпожа Акико подсунула под церемониальный занавес листок белой с легким узором бумаги, по которому стремительными ручейками неслись вниз причудливые строки:

— Предела нет моей любви и думам,И даже ночью я к тебе иду.Ведь на тропинках снаМеня не видят люди,Никто меня не станет укорять!

— Неудивительно, что юный Юкинари поддался этому очарованию, сказала она, дав Фудзивара Нарихира время оценить стихи. — Ответьте мне лишь на один вопрос…

— Охотно отвечу.

— Была ли между ними… — госпожа Акико замялась, но все же спросила вполне открыто: — … любовная близость?..

— Я полагаю, что нет. И теперь никакой близости уже не будет, твердо отвечал Нарихира. — Я еще допускаю случайную связь с женщиной низкого происхождения где-нибудь в дороге, на постоялом дворе… такова мужская натура… Но в государевом дворце, где столько родовитых красавиц? Это было бы уж вовсе нелепо!

— Жаль мне бедную девушку, — госпожа Акико вздохнула. — Она очень находчиво заморочила голову вашему другу. И некоторые стихи из тех, что вы принесли, мне незнакомы. Может ли такое быть, чтобы дворцовая служанка выучилась стихосложению?

— Вы слишком высокого мнения об этой служанке. Мало того, что почерк у нее превосходный, так она еще и стихи начала писать? искренне удивился Нарихира. — Признайтесь, вы ведь немало лет провели во дворце, прежде чем ваш поэтический дар проявился полностью?

— Немало, — согласилась придворная дама, — и много значило то, здесь есть у кого поучиться. Я бывала в обществе замечательных поэтесс. Хотя, знаете ли, я поняла одну вещь — чтобы по-настоящему прославиться, нужно написать роман. Стихи помнят два-три дня, даже если сам государь удостоит их вниманием. А романы читают долго.

— Наши дамы только этим и занимаются, — согласился Нарихира. Сами пишут, сами читают. Однако вернемся к служанке, хотя я и прошу прощения, что занимаю вас таким низменным предметом. Вы можете выяснить, кто эта девушка?

— Если вы поможете мне. Через кого ведется переписка? Кому ваш друг передает свои послания и от кого получает ответы?

— Ну, эта особа вне всяких подозрений! — рассмеялся Нарихира. — Не помню, как ее зовут, и не обременять же память такими именами… Ее привезли вместе с кошкой…

Тут Нарихира опять вспомнил странную историю с оборотнем.

— Девушка, которая смотрит за кошкой? — уточнила госпожа Акико.

— Ну да, она же передает и мои письма госпоже Гэн-но-тюро.

Фудзивара Нарихира понимал, что если не рассказать госпоже Акико про оборотня, она воспримет любовное приключение Юкинари как нечто крайне забавное, и не более того. А если рассказать — первым делом дойдет до госпожи Кокидэн, или, что еще хуже, до ее отца, господина министра. В конце концов, Нарихира и Юкинари выбрали из двух одинаковых зверьков госпожу кошку и привезли ее в Хэйан лишь на основании слов какого-то бродячего жирного бездельника. И хотя Нарихира собирался показать ее в столице какому-нибудь заклинателю с безупречной репутацией, да так и не собрался.

Сперва был день Крысы, когда все выезжали в луга собирать молодые травы и молиться о долголетии, а потом придворных ждал пир во дворце Дзидзюдэн. Почти сразу же за ним следовал пятый день первой луны день повышения в ранге высших чиновников, что тоже влекло за собой пиры и увеселения. А седьмой день первой луны — и вовсе великое празднество Белых Коней, которых положено торжественно проводить мимо государя со всевозможными церемониями. Не успеет молодой придворный прийти в себя после этого события — его окружает толпа стариков, желающих, чтобы за них накануне одиннадцатого дня первой луны замолвили словечко. Старикам хочется получить во время Весеннего назначения хорошую должность в провинции, и они готовы лебезить даже перед самыми юными придворными дамами. И сколько же это вызывает смеха!

А когда и это развлечение само собой иссякает, то извольте готовиться к песенным шествиям, сперва мужскому, а потом и женскому… И при всем этом молодому человеку приходится находить время для занятий с наставником стрельбой из лука, потому что сразу после шествия — целых три дня состязаний.

Если же учесть, что нужно ежедневно менять наряды, заказывать новые, получать письма и отвечать на них — то сразу понятно, что господину Фудзивара Нарихира было вовсе не до оборотней.

Поэтому он промолчал.