Троица: Будь больше самого себя. Книга для интеллектуального меньшинства

Допустим, что в некой стране начинается «Пе­рестройка». Начинается она просто потому, что уже не могла не начаться - по экономическим, социальным, идеологическим и геополитическим причинам (без всякой, так сказать, пассионарности).

Эти изменения приводят к тому, что структура общества нарушается: буквально по Ленину Вла­димиру Ильичу - «верхи не могут, низы не хотят».

Государственные институты пробуксовывают и впадают в ступор, а те бойкие граждане, которые раньше принуждены были сдерживать свои «не­стандартные» наклонности, получают полную сво­боду действия.

Как в условиях подобной неопределённости по­ведут себя психологические типы, склонные к на­рушению общественных норм (то есть, име­ющие отклонения в рамках социального или, как его ещё называют, иерархического инстин­кта)?

А как поведут себя те, кто не боится встревать в любую авантюру и раз за разом подставляется под пули на всех этих бесконечных «стрелках», «разборках» и прочих «тёрках»? Проще говоря, как поведут себя те, у кого слабо выражен ин­дивидуальный инстинкт самосохранения?

Наконец, как распорядятся подобными возмож­ностями персонажи, которые получают огромное удовольствие от демонстративного поведения - цепи на шеях, малиновые пиджаки и огромные телефоны в руках (это уже по части особенностей структуры полового инстинкта)?

Думаю, вполне естественно, что они станут аван­гардом нового общества, которое, в массе сво­ей, состоит из робкого и послушного большинства - тех самых «нормальных» людей, которые всегда склонны адаптироваться к внешним факторам, а не менять жизнь под себя.

Публике ничего другого не остаётся, как лишь заво­рожённо и с ужасом смотреть на всё это творящееся вокруг «лёгкое безумие»... Но весь этот дивный шабаш продолжается лишь до того момента, пока указанный авангард не поперестреляет друг друга на тех самых «стрелках», не сопьётся и не сколется в ночных клубах.

Впрочем, не всех ждёт эта участь. Самые умные и хитрые из этих пассионариев «без страха и упрё­ка» захватят валяющуюся на дороге власть, выиг­рают залоговые аукционы, поделят собственность и опять начнут «закручивать гайки» общественного порядка.

Восстановленная система общественного контроля и соответствующие государственные институты попридавят оставшихся вживых (и только нарож­дающихся) «лёгких безумцев».

Вся эта публика, склонная по своей природе дей­ствовать вопреки инстинкту самосохранения, бу­дет вынуждена или умереть, или тихо дождаться своего следующего часа. Вот такой психоанализ «пассионарного толчка». И никакого вам «косми­ческого излучения»...

Специальный мозг

Ошибка ткача, дрожание его рук делают рисунок неповторимым, что и соответствует бренности мира. ЭРНСТ ЮНГЕР

Психиатры и психотерапевты наблюдают за своими пациентами не только в разных фа­зах болезни, но и в разных обстоятельствах, а также в предболезненном статусе. И, в свя­зи с этим, мы думаем ещё кое-что...

Не зря я использо­вал понятие «кон­тинуума» , когда за­вёл речь о психи­ческих состояни­ях. Казалось бы, оно не слишком уместно в книге, претендующей на то, чтобы быть интересной массовому чита­телю. Но слово это тут важное и другим не заменить.

Континуум - это непрерывное множество, то есть некое бесконечное число переход­ных форм.

Мы же привыкли думать (так уж наши мозги устроены), что бывает «так или эдак», «то или другое»: мы мыслим противоположнос­тями, и нам очень важно одно другому про­тивопоставлять. Но, на самом деле, всё в этом мире, мягко говоря, несколько слож­нее.

Великий философ Дэвид Юм предлагает нам представить такую ситуацию: вы берёте не­

кий цвет (например, фиолетовый) и растя­гиваете его на большом листе бумаги от само­го слабого тона (почти белого) до максималь­но насыщенного - тёмно-фиолетового.

В результате перед вами сплошное полотно с цветом, переходящим от минимальной ин­тенсивности к максимальной. И, глядя на этот лист, вы не можете сказать, где один тон переходит в другой, да и вообще - какой цвет у этого листа. Этот цвет как бы непре­рывно льётся, и любая точка на нём - просто точка.

Но стоит вам вырезать половину этого лис­та из середины, а затем составить два обра­зовавшихся края вместе, как вы туг же уви­дите чёткую границу: тут - светлый тон, а тут - тёмный.

То есть, лишь убрав фрагмент, вы можете зафиксировать отличие и что-то опреде­лить. Но если вы его не вырезаете (не може­те вырезать, или не знаете, где резать), если смотрите на весь континуум сразу, то вы, по сути, слепы, то есть не видите ничего.