Трон Знания. Книга 4 (СИ)

Похоже, назревает очередная серьёзная проблема: Праведные Братья сбиваются в стаю.

— Оставь адрес моему секретарю. Он человек ответственный. Точно не забудет.

После ухода Сиблы Адэр приказал Гюсту разыскать советника по религиозным вопросам и устремил взгляд на карту Мадраби, висевшую на стене. Зелёные пятна — это молодые рощи, в которых пока что не спрячешься от солнца. Синие пятна — это искусственные пруды и озёра, которые пока что похожи на мутные лужи. Между пятнами прямоугольники, в которые вписаны имена дворян-землевладельцев. Если строительство дорог и особняков продолжится в таком же темпе — через год-другой Мадраби превратится в город.

К западу от резиденции правителя — чистый квадрат, без имени. Этот земельный участок виден со смотровой площадки, расположенной на крыше замка. Когда-нибудь на участке вырастет дом. Хозяйка накинет на хрупкие плечи платок и выйдет на веранду, чтобы встретить рассвет. Посмотрит на тёмный замок, окружённый ореолом, сотканным из лучей восходящего солнца. И вспомнит человека, с которым провела кусочек своей жизни. Но если она узнает, что этот человек сделал с маркизом Безбуром…

Адэр взял телефонную трубку и, взглянув в записную книжку, набрал номер.

— Банк «Аграрий», — прозвучал женский голос. — Чем могу помочь?

— Я хочу перечислить деньги на имя Иды Ламуз. — Адэр посмотрел на Парня, стоявшего у окна. — Но мой пёс умудрился пожевать газету, и теперь я не могу разобрать цифры. Вы не могли бы продиктовать мне номер счёта?

— Это против наших правил.

— Да-да, я знаю, — сказал Адэр, постукивая пальцами по столу. — Я живу в Грасс-Дэморе, и мне случайно попала в руки ваша региональная газета «Патриот». Там была статья про Иду Ламуз. Ей шестьдесят пять лет. Невзирая на возраст и плохое здоровье, она до сих пор разводит коров. Согласитесь, такие самоотверженные люди — редкость.

— Да, но я не могу…

— В статье был указан номер её счёта в вашем банке…

— Простите…

— Я звонил в редакцию этой газеты, хотел узнать, но нарвался на канцелярскую крысу. Эта крыса каждый день пьёт молоко, её дети пьют молоко, но думают, наверное, что молоко льётся с небес. Даже не верится, что я разговаривал с патриоткой аграрной страны… Пожалуйста… Я хочу поддержать Иду деньгами. От имени фермеров Грасс-Дэмора.

— Оставайтесь на линии, — прозвучало в трубке после секундной заминки.

Перевернув страницу в записной книжке, Адэр взял ручку.

— Пожалуйста, повторите имя, — раздался женский голос.

— Моё? Тауш…

— Нет…

— А… понял-понял, — протараторил Адэр. — Ида Ламуз.

— Простите, но у нас нет клиентки с таким именем.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Адэр быстро перевернул страницу обратно:

— Банк «Аграрий»? Верно?

— Всё верно. Я на всякий случай проверила закрытые счета. Ида Ламуз никогда не была клиенткой нашего банка.

— Извините. Придётся снова звонить в газету, — сказал Адэр и повесил трубку.

Бросив ручку в стену, обхватил лоб ладонью. Лия Безбур соврала…

Не зная, что и думать, Адэр принялся складывать в папку отчёты советников — с ними он разберётся завтра. На глаза попался реестр объектов недвижимости. Государственная регистрационная служба обычно подавала эти сведения в начале года. Но когда происходили существенные изменения, служба направляла старшему советнику обновлённый реестр, и если Орэс Лаел замечал нечто необычное — перечень ложился на стол правителя.

Адэр взял сшитые листы. Чутьё заставило найти фамилию, которая уже вызывала оскомину. Теперь у Мави Безбура не пять имений, а три; его супруга солгала и в этом. Два особняка с большими земельными наделами он продал на прошлой неделе. Похоже, шантажисты взяли маркиза в тиски.

Адэр снял с телефона трубку, набрал номер:

— Трой… Мне нужна ваша помощь.

***

Иштар бросил на лежак пухлый свёрток:

— Переодевайся. — И расположился в кресле.

Стоя под решёткой и рассматривая небо, Малика скривилась от скрипа деревянных ножек по полу, покрытому слоем песка. Уборку камеры обычно проводили вечером, перед приходом хазира; к его появлению среди дня никто не был готов.

Вдохнув горячий воздух, Малика обхватила себя за плечи, пытаясь сохранить тепло внутри как можно дольше, но по спине уже забегали мурашки.

— Сегодня суд?

— Да. Ты проиграла, Эльямин.

Малика повернулась к Иштару. Серый плащ без вышивок, чёрные кожаные штаны, сапоги из шкуры серого льва. Небрежно-изящная поза, равнодушное лицо и холодный взгляд. Сними с Иштара плащ, вложи ему в руку металлический прут, замени кресло старым табуретом — и взору явится безжалостный ракшадский воин, который когда-то пришёл огласить приговор пленникам: ей и Адэру.

— Я почему-то не удивлена, — произнесла Малика и развернула свёрток. В нём оказались бархатная коробочка, белое платье и белая чаруш.

— Забыл принести туфли, — сказал Иштар. — В машине переобуешься.

Малика кивнула (неужели он думает, что её волнует обувь?) и заглянула в коробочку: внутри лежала цепь с кулоном в виде головы тигра.

— Почему цепь, а не зажим на шею?

— Потому что ты моя шабира, — ответил Иштар.

— Мне нужен зажим.

— Переодевайся. Нас ждут.

— Отвернись, — попросила Малика и принялась расстёгивать пуговицы.