Тропа Исполинов

— Мальчишки, конечно, без подробностей не могут, — вздохнула Кайсти, поднимаясь с места.

— Ладно, не уходи, — попробовал остановить её Бычье Сердце. Тинч заметил, что он частенько и далеко не равнодушно поглядывает в её сторону.

— Он сейчас и дымить начнёт. Фу! — Кайсти передёрнула узкими плечиками, но не ушла — просто отсела подальше.

Бычье Сердце и в самом деле не торопясь достал из заветного кармана старую изогнутую трубку, разобрал, продул мундштук и принялся деловито прочищать его соломинкой.

Тинч вспомнил про кисет капитана Гриоса.

— Ух ты! — удивился Тиргон. — Чаттарский? Поделишься?

— А сам-то? — спросил он, заметив, что Тинч, с лихвой отсыпав положенное, прячет кисет обратно.

— Я? Нет… — ответил Тинч и почему-то решил приврать:

— Бросил.

— Вот правильно, — скосила глаза Кайсти. — И ты бросай.

— С тобой бросишь, — пробурчал Бычье Сердце.

— А вы не боитесь, что балахонщики пронюхают про это убежище? — спросил Тинч.

— Уу, — замотал головой Пекас. — Про нас мало кто знает. И потом, есть лодка. Если кто-то из наших ночует здесь, на маяке — то есть, если у кого нет дома, — для тех места в ней как раз хватит. Пока "стадники" разберутся, что к чему… Они же тупые, как пробки.

— Если что — на палках отобьемся, — воинственно сверкнув глазами, заявила Кайсти. — Мы Таргрека попросим. Пусть научит нас…

— Ну-ну! Что это за крестовый поход детей! — вступил в разговор Отшельник. Всё это время он неподвижно и незыблемо, как сторожевая башня, восседал рядом, подогнув колени и спрятав лицо в переплетении могучих рук.

Пекас рассказывал Тинчу, что он сидит так частенько, однако совсем не спит и всё слышит.

— Таргрек! — задиристо напомнила Кайсти, — Ну что, ты как-нибудь покажешь нам… ну, пару таких приёмов…

— Быть может, кое-что и кое-кому, — серьезно ответил Отшельник. Потёр воспалённые глаза и добавил:

— Эх, дети, дети… Не дай Бог, чтобы вам пригодился хотя бы один из них. Там, откуда я пришёл, меня учили убивать. Убить человека легко, и человеческое горло так хрупко… Вашими посохами можно просто махаться. А можно и бить, и убивать. Мозжить черепа…

— А что такое крестовый поход? — спросила серьезная темноволосая чаттарочка — та, что была похожа на Айхо.

— Это вы лучше у Тинча спросите. Он всё знает.

— У него такая книга есть, — объяснил всезнающий Пекас. — Раз прочтёшь — три раза ахнешь.

— Он у нас как Тирн Магрис, — зевая и выпрямляясь во весь рост, сказал Таргрек. — Выловил в океане рыбу мудрости и когда чистил — уколол плавником палец. С тех пор, как пальчик пососёт — так сразу мудрость выскажет.

— А могу! — без смущения подтвердил его слова Тинч.

— Вот вечерком и послушаем, — разминая плечи, сказал Отшельник. — А что, ребятки, не сходить ли нам к морю? Искупаемся, а заодно — проверим сети. Да и креветок наловить не мешает. Кстати, а кому сегодня бежать за солью?

— Мы здесь голодать не собираемся, — пояснил он, обращаясь к Тинчу.

— Да! — подхватил, смеясь, Бычье Сердце. — Все местные жители за эту зиму лодки на дрова порубили. Зато у нас — всё в порядке!

2

Этот день, как и несколько дней последующих, у обитателей развалин маяка прошли в заботах. Тинч, как более опытный в делах строительства, возглавил бригаду каменщиков. Они отремонтировали крыши и стены, а также превратили в неприступную каменную ограду.

Все "жерновки" он с самого начала отдал в фонд стаи, что было встречено с восторгом — денег на хлеб и картошку хватало не всегда.

Теперь их обычные вечерние посиделки стали проходить намного уютнее, чем раньше. Марис и Макарис получили нагоняй от Таргрека за то, что стащили у келлангийцев мешковатый, но неимоверно широкий орудийный чехол. В то же время, укрывшись под натянутым на кольях брезентом, можно было не обращать внимания на то, что моросит дождь или падает поздний снег, и можно было подольше посидеть у костра.

Впрочем, той ночью, о которой пойдет речь, погода выдалась спокойной и ясной, и мириады звёздочек змейками отражались в уснувшем море…

Тихая и серьезная мечтательница Кайсти в кругу друзей славилась как сочинительница песен и придумщица разного рода страшных историй.

— И вот пришёл на нашу землю ужасный и сильный дракон! — поздно вечером, у костра восторженно повествовала она. — И задумал тот дракон поработить дух людей, чтобы жить им отныне в рабстве и покорности, и терпеливо сносить все прихоти властелина. И приказал дракон каждый день приносить ему в жертву деву из дев…

— А потом примчался славный рыцарь и его убил, — насмешливо подсказал Тиргон. — Было про это.

— Если ты такой умный, — обиделась Кайста, — то сам и рассказывай.

— Ты бы лучше спела.

— А вот теперь, из вредности — не буду! А!

Высунутый язык…

— Эээ! Получил?

— Может быть, Тинч что-нибудь почитает из своей книги? — предложил кто-то.

— Мне бы свечку, — попросил Тинч.

Ему подали… правда, не просто свечу, а такую особую лампу. Бутылка из-под пива обматывается смоченной в керосине веревочкой, ближе к донышку, потом веревочка поджигается, бутылку донышком вниз суют в холодную воду. Дно отпадает и внутрь, в горлышко бутылки вставляют свечу. Такую лампу никогда не задувает ветер…