Трудно быть «дьяволом»

– Молодец, пять. На наших же занятиях мы будем учиться смотреть на вещи шире.

На первом занятии он выдаёт нам список книг для ознакомления. Это не психологические пособия, это труды римских стоиков пополам с трактатами патриархов Дзен. Мы не привыкли к такой литературе и не представляем, зачем она может понадобиться. Но приказ есть приказ.

– Ну что, прочитали? – интересуется на следующем занятии инструктор.

Мы неуверенно киваем. Прочитать-то прочитали, да только к чему всё это? Какой-то Марк Аврелий, рассуждения о добродетели. А уж Дзен этот – вообще полный мрак.

– Быстро освоили, молодцы. Сразу видно – элита! – смеётся преподаватель. – Давайте поговорим о смысле прочитанного. Чему в первую очередь учат эти книги? Тому, что не надо гневаться на судьбу, это бессмысленно, а в вашей профессии – ещё и крайне опасно. Злоба и недовольство затуманивают рассудок и лишают сил, проще говоря, делают вас глупыми и слабыми. Вы должны научиться "работать" любую ситуацию, хоть благоприятную, хоть катастрофическую. Во всём, запомните – во всём вы должны уметь найти плюсы. И использовать эти плюсы на благо себе и в ущерб противнику.

Мы начинаем с того, что медитируем, сидя на матах. Поначалу нам смешно, но быстро становится не до смеха, ведь комфортабельный зал сменяется всё менее приятными условиями.

Мы медитируем в жару и в холод, терпеливо снося полчища мух и комариные укусы. Нас натирают пахучей, вызывающей адский зуд, дрянью, и заставляют считать каждый второй вдох и каждый третий выдох, сверяя после этого результаты с бесстрастным компьютером.

– Расслабься, – приятным голосом нашёптывает мне наушник, когда я начинаю звереть от ползающих по мне насекомых и рукотворной, заботливо для нас созданной, жары. – Запомни, ты не в силах изменить обстоятельства. Но в силах – принять их, попытавшись найти в ситуации что-то хорошее. Что хорошее ты видишь?

– Ни хрена, – цежу сквозь зубы, забыв о субординации. Привлечённые размазанным по мне "бальзамом" насекомые лезут в глаза и уши, я едва умудряюсь дышать носом. Тело остервенело чешется, в ушах бухает пульс. Мне хочется вскочить и почесаться, но я знаю – за этим последует наказание.

– Подумай, – настаивает неведомый собеседник. – Что хорошего ты видишь в этой ситуации? Какие плюсы?

– Не знаю, товарищ инструктор, – мычу я в ответ, пытаясь не открывать рта. – Сижу… Я сижу! – озаряет меня вдруг бредовая идея. – Отдыхаю!

– Молодец, курсант! – радуется психолог. – Именно! Тебя могли гонять до седьмого пота на полигоне, могли послать на опасное, с которого не возвращаются, задание. А тебя попросили сидеть. Просто сидеть, практически – отдыхать. И это то малое, за что ты можешь держаться. То, что спасёт, когда лишат всего остального. Помогая обратить в победу неминуемое, казалось, поражение.

Иезуит–инструктор постоянно усложняет нам задачу. Нас загоняют в пыточные камеры и учат пропускать через себя боль, отключаясь, когда она становится невыносимой. Нам демонстрируют жуткие видео с убийствами и трупами, заставляя писать отчёты о мельчайших деталях увиденного.

– Какого цвета платье было на женщине? Сколько мужчин её насиловали? Опиши рост и комплекцию каждого…

– Кличка главаря "солдат" картеля? Модель циркулярной пилы, отпиливающей жертве конечности? Плохо, пересдача…

– На какой секунде ребёнок перестал дышать?..

Мы больше не видим страданий и смерти, одни лишь подробности, которые нужно запомнить и обработать. Из нас вытравливают всё человеческое, превращая в холодные и очень эффективные инструменты. Машины, не зажмуривающиеся при виде ужасных картин. Умеющие сами, если придётся, резать по живому!

Нас заставляют преодолевать худшие страхи. До сих пор не могу забыть, как рыдал страдающий арахнофобией Девятый, которого заставили достать предмет из стеклянного ящика, заполненного безвредными, но жуткими на вид пауками.

– Следи за дыханием, – монотонно повторял ему инструктор. – Отпусти страх. Не борись с ситуацией, прими её. Эта комната – твоя жизнь, этот ящик – твоё задание, которое ты обязан выполнить. Проблема – не в пауках, а в голове. Плюс этой ситуации – победа над страхом. Победишь сейчас – он отступит навсегда, перестав тобой помыкать. Нащупай предмет… вот так. Не вздумай резко его выдирать, ведь это может быть детонатор! Какой он формы? Фактуры? Из чего сделан? Отлично. Теперь медленно доставай. Не отводи глаз от ящика! Запоминай всё, что видишь! Достал? Умница, выдыхай. Завтра повторим.

Со мной поступили проще, а именно: уложили в натуральный гроб. Достаточно уютный, с запасом воздуха и монитором, на котором мелькали геометрические фигуры. Моя задача была проста – посчитать все зелёные треугольники, проскакивающие на экране. Точнее, она была бы проста, если бы не накрывший меня приступ клаустрофобии.

– Начали, – шелестит наушник. Я не слышу инструктора, отчаянно борясь с навалившейся паникой. Я задыхаюсь, барабаню кулаками по стенкам и, кажется, что-то кричу. Но вместо того, чтобы открыться, крышка внезапно опускается чуть ниже, провоцируя новый приступ ужаса.