Трудно быть папой, или Веселые будни семьи Борджиа

Дело осложняется тем, что выгодно убийство Хуана было практически всем. Мало кто желал видеть его живым и здоровым. Наверное, только папа с мамой, да еще супруга – Мария Энрикес, хотя и непонятно, на кой черт он ей сдался. Может, Лукреция еще, да и то не факт. Остальным Хуан куда больше нравился в мертвом виде. Даже своим братьям. Поскольку про Гоффредо и его возможный мотив мы уже говорили, перейдем к Чезаре, тем более на протяжении нескольких веков его принято считать главным подозреваемым, проходившим по этому делу.

У Чезаре мотивов – хоть половником черпай. Прямо скажем, не шибко любил он брата. Когда Хуан еще не вернулся из Испании, Чезаре писал ему письма, где указывал на недопустимость легкомысленного поведения и слишком вольного образа жизни. Проще говоря, возмущался, что Хуан предпочитает женщин невысокой социальной ответственности своей высокородной и благонравной жене и супружеский долг исполнять не рвется (откуда только такие сведения?). Конечно, из Чезаре моралист еще тот, но, видимо, уже тогда братец его сильно раздражал.

Все стало гораздо хуже, когда Хуан нарисовался в Риме и получил из папенькиных рук командование папскими войсками и титул гонфалоньера церкви. С его, я извиняюсь, гонфалоньерскими достижениями мы уже имели удовольствие ознакомиться. Чезаре же имел просто невшибенное счастье все это наблюдать воочию и раздражался больше и больше. Кардинальская сутана, которую ему самому папа выдал из кладовой Ватикана по описи в комплекте с другими кардинальскими шмотками, шла ему, как корове седло и Соеву – пенсне. Какой из Чезаре духовный пастырь, смех один. Ладно еще, если бы он был вторым сыном. Тогда была бы определенная логика в распределении плюшек между папскими сыновьями: по старинной традиции именно второго сына в семье зачастую отдавали в церковнослужители. Традиции – дело такое, не отвертишься. Но многие историки сходятся на том, что из двоих сыновей именно Чезаре был старшим. В таком случае это вообще беспредел. С какой стати его к церковному делу пристроили, а для младшенького выхлопотали два герцогства, плюс командование папской армией доверили? А ты стой, как дурак, в сторонке с тонзурой на башке, смотри, как менее талантливый брательник делает все через одно место, и не вякай. Хотя ты, может, тот Браччано бы взял без шума и пыли. И вообще, из тебя бы куда более годный гонфалоньер получился, это всем очевидно, кроме папы, который, когда речь заходит о его любимчике Хуане, совсем теряет способность соображать.

А тут еще личные мотивы. Семья Борджиа была настолько дружная и сплоченная, что у ее представителей даже женщины зачастую были общие. Вот как, например, Санча Арагонская объединила вокруг себя Гоффредо, Хуана и Чезаре. Вот такие близкие семейные отношения. Просто надо учитывать, что братья Борджиа – особенно Хуан и Чезаре – это наглухо отбитые отморозки, которые в рамках соперничества вполне способны были друг другу горло перерезать без лишних рефлексий и бесплодных сожалений. А уж если принять во внимание их борьбу за благосклонность сестренки Лукреции, которую, как самозабвенно клеветали злые языки, братья любили не только по-братски, то тут уж вообще туши свет, бросай гранату в любую сторону. Ураган страстей, помноженный на фирменный темперамент Борджиа, иной раз давал интересный эффект.

Значит, мотив у Чезаре был. Возможность тоже была. Что мешало Чезаре, распрощавшись с кузеном, догнать брата, повздорить с ним или просто напасть на него без лишних слов? Ничего не мешало. Или на Хуана могли напасть заранее нанятые Чезаре головорезы, а он сам просто наблюдал в сторонке за выполнением задания. Из показаний лодочника следует, что труп к реке привез очень важный синьор. Причем этот синьор явно был настолько богат, что смог заплатить подельникам огромную сумму, чтобы они не позарились на деньги и личные вещи жертвы. А Чезаре Борджиа, на минуточку, входил в первую тройку ватиканского списка «Форбс». Мог бы за деньги пол-Рима перерезать, если бы пожелал.