Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Мне необходимо это знать.

— Тогда извольте. Кэролайн была дрянью. Дрянью до мозга костей. Но ей не откажешь в обаянии. Была в ней особая мягкость, которая так подкупает. Она казалась хрупкой и беспомощной, и всем всегда хотелось ее защитить, помочь… Я люблю почитать что-нибудь историческое, знаете ли. Так вот, у нее было много общего с Марией Стюарт[105]. Такая вся добренькая, несчастненькая, такая очаровательная, а копните поглубже — холодная, расчетливая интриганка, замыслившая убийство Дарили[106] и пытавшаяся увильнуть от ответа. Вот и Кэролайн была такой же — холодной и расчетливой. А вся ее доброта — абсолютная фальшь.

Вам не говорили — на процессе это было упомянуто как-то вскользь, но эпизод весьма красноречивый, — что она сделала со своей младшей сестрой? Кэролайн всегда была ревнивой, с самого детства. Ее мать вышла замуж вторично, и с появлением Анджелы все внимание и любовь были обращены на нее, на маленькую. Кэролайн не могла этого стерпеть. Она попыталась убить сестренку — кажется, ударила ее кочергой! К счастью, та выжила. Но сам поступок говорит о многом.

— Безусловно.

— Вот что такое настоящая Кэролайн. Ей всегда и во всем надо было быть первой. Быть на вторых ролях — этого она не могла пережить. Был в ней холодный эгоизм и предрасположенность к крайностям, вплоть до совершения убийства.

Она казалась импульсивной, но на самом деле все умела просчитывать. Когда она — ведь совсем еще молоденькой! — гостила в Олдербери, то сразу смекнула, на кого стоит делать ставку. Собственных денег у нее не было, а потому я в ее расчеты не входил — младший сын, которому ничего не обломится, который сам должен будет зарабатывать на хлеб. Забавно, не правда ли? Ведь сейчас я мог бы, пожалуй, купить Мередита и Крейла, будь он жив, со всеми потрохами! Некоторое время она присматривалась к Мередиту, но в конце концов решила прибрать к рукам Эмиаса. Эмиасу предназначалось Олдербери, и, хотя доходов от поместья было немного, это ее не смущало: она поняла, что он необычайно талантлив. И что со временем он будет неплохо зарабатывать живописью.

Она не ошиблась. К нему очень скоро пришло признание. Он не сделался модным художником — но талант его был признан, и картины хорошо раскупались. Вам доводилось видеть его картины? У меня есть одна. Пойдемте, я вам покажу.

Он провел Пуаро в столовую.

— Вот, пожалуйста. Картина Эмиаса.

Пуаро молча разглядывал картину, висевшую на левой стороне комнаты. Он был поражен тем, как можно препарировать самый обычный предмет волшебной силой таланта. На полированном столе красного дерева стояла ваза с розами. Казалось бы, донельзя избитый сюжет. Как же Эмиасу Крейлу удалось заставить розы полыхать буйным пламенем, почти непристойно чувственным? Блики этого пламени, словно и вправду, трепетали на полировке стола. Чем объяснить то изумление, которое вызывала картина? Ибо она была изумительна. Пропорции стола, наверное, повергли бы старшего полицейского офицера Хейла в отчаяние. Он принялся бы утверждать, что роз такой формы и такого цвета не бывает. А потом гадал бы, чем ему не угодили эти розы и почему его так раздражает этот чинный круглый стол из дорогого красного дерева.

— Удивительно, — с легким вздохом пробормотал Пуаро.

Блейк повел его обратно в кабинет.

— Я сам никогда особо не разбирался в искусстве и никогда им не интересовался. Но на эту картину мне почему-то хочется смотреть снова и снова не отрывая глаз. Сам не пойму, в чем здесь дело… Она такая… такая настоящая, — добавил он.

Пуаро энергично закивал головой.

Блейк предложил гостю сигарету и закурил сам.

— И такой художник, написавший эти розы, «Женщину, готовящую коктейль», создавший потрясающее «Рождество Христово», был на самом взлете своего таланта загублен мстительной, злобной ведьмой!

Он помолчал.

— Вы можете сказать, что я чересчур резок, что я несправедлив к Кэролайн. Да, в ней было много шарма, думаете, я этого не замечал? Но я знал, я всегда знал, какова ее истинная натура. Эта женщина, мосье Пуаро, была воплощением зла. Беспощадная, безжалостная хищница!..

— Но мне говорили, что в семейной жизни миссис Крейл приходилось сталкиваться с постоянными обидами?