Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

Пассажиры пытались было задавать вопросы, но старший инспектор Баттл всякий раз картинным жестом, точно второразрядный актер, поднимал руку, давая понять, что время еще не настало. Так что поездка проходила в полной тишине, и только вода с шипением пенилась за кормой. Кей и Тед стояли рядом и молча смотрели на воду. Невил сидел, вытянув ноги и как-то съежившись. Мэри Олдин и Томас примостились на носу. Время от времени все с любопытством поглядывали на неподвижную фигуру Макхуэртера на корме. Он, расправив плечи, стоял к ним спиной и смотрел прямо перед собой.

Когда они оказались под нависшей громадой Лысой Головы, Баттл наконец заглушил мотор и заговорил. Голос его был задумчивым, словно он просто размышлял вслух.

— Очень странное дело — одно из самых странных в моей практике. Я бы хотел сказать кое-что относительно природы убийств, заглянуть в суть… То, что я собираюсь сказать, отнюдь не мною подмечено — об этом как-то сказал некий мистер Дэниэлз, королевский адвокат, но не удивлюсь, узнав, что он позаимствовал это у кого-то еще.

Так вот, когда читаешь отчет об убийстве, или, скажем, детективный роман, то обычно все начинается с убийства, а это-то и неверно. Ведь убийство начинается много раньше. Само убийство — это только кульминация событий и обстоятельств, неожиданно сошедшихся в данный момент в данной точке. Люди с разных концов земли вдруг оказываются в одном месте по самым разным и непредвиденным причинам. Мистер Ройд приехал из Малайи. Мистер Макхуэртер оказался здесь потому, что решил проверить себя… или предаться воспоминаниям… впрочем, это неважно… А само убийство — только развязка определенной цепи событий. Час зеро.

Баттл выдержал паузу.

— Вот он, наконец, и наступил час зеро.

Пять удивленных лиц обратились к нему — только пять, ибо Макхуэртер даже не обернулся. Пять удивленных, озадаченных лиц.

— Вы хотите сказать, — не выдержала Мэри Олдин, — что смерть леди Трессилиан была кульминацией длинной цепи событий?

— Нет, мисс Олдин, нет. Смерть леди Трессилиан была лишь этапом на пути к главной цели убийцы — убийству Одри Стрэндж.

Баттл услышал чей-то судорожный вздох. «Похоже, у одного из них не выдержали нервы…» — подумал он.

— Это убийство было задумано очень давно — возможно, еще в начале прошлой зимы. Оно было тщательно и скрупулезно спланировано, до малейших деталей. Спланировано с одной-единственной целью — убить Одри Стрэндж, причем не просто убить, а уничтожить, раздавить, чтобы перед смертью она испытала всепоглощающие ужас и страх, убить самым изуверским способом — посредством смертной казни за несовершенное ею преступление…

Убийство это было задумано человеком, который считает себя очень умным. Умнее всех. Убийцы, знаете ли, весьма тщеславны. Вначале мы столкнулись с явно сфабрикованными уликами против Невила Стрэнджа, которые, по мнению убийцы, через какое-то время мы должны были отбросить. Но, отбросив одни ложные улики, мы, по его мнению, должны были наверняка клюнуть на другие — на сей раз обличавшие Одри Стрэндж. Но ведь в этом случае и улики против нее тоже могли быть сфабрикованы. Шар с ее каминной решетки, ее перчатки, спрятанные под ее окном в кроне плюща — причем одна из них с пятнами крови, ее пудра и волосы на воротнике пиджака мистера Стрэнджа, отпечаток ее пальца на пластыре, скрепившем части ракетки, которой было совершено убийство… и даже удар, которым была убита леди Трессилиан, был имитирован под удар левши.

Ну и самое главное и решающее доказательство — поведение самой миссис Стрэндж, — не думаю, что кто-нибудь из вас (за исключением того, кто все знал) мог бы усомниться в ее виновности. Она ведь, по сути дела, во всем призналась, не так ли? Я и сам бы не поверил в ее невиновность, если бы не один казус, приключившийся недавно со мной… Меня словно что-то ударило, когда я услышал, как она говорит, и увидел ее лицо. Совсем недавно мне пришлось столкнуться с похожей ситуацией: одна девочка под давлением обстоятельств созналась в том, чего не совершала. Так вот: я видел глаза Одри Стрэндж — они были точно такие же, как у той глупышки… Однако долг превыше всего. Вот ведь какая штука… Мы, полицейские, должны руководствоваться уликами, а не эмоциями. Хотя, признаюсь честно, в ту минуту я молил Бога о чуде — ибо только чудо могло спасти несчастную Одри Стрэндж.

И чудо свершилось! В лице мистера Макхуэртера, который неожиданно возник и рассказал удивительную историю.

Баттл выдержал паузу.

— Мистер Макхуэртер, не могли бы вы повторить свой рассказ?

Макхуэртер повернулся лицом к присутствующим. Он говорил четко, сжатыми фразами, сама краткость которых рассеивала все возможные сомнения.

— Я был здесь в понедельник вечером. Просто стоял и думал о своем. Было это около одиннадцати часов. И невольно смотрел на дом, находившийся на другой стороне заливчика — потом я узнал, что это был Галлз-Пойнт. — Он помолчал и продолжил: — Из окна дома был спущен канат — прямо в море. И я видел, как по канату взбирается человек…