Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

Но оказалось, что посетительнице нужен именно я. Далее обнаружилось, что миссис Бейкер — мать нашей бывшей поденщицы, Беатрисы.

А я ведь успел о ней позабыть… Уже недели две я видел в нашем доме немолодую женщину с седыми космами, которая чаще всего стояла с тряпкой на коленях и при моем появлении выползала бочком, наподобие краба, из ванной или коридора. Я решил, что это наша новая поденщица. Ну а история с Беатрисой попросту изгладилась из моей памяти.

Я не мог не принять ее матушку, тем более что Джоанны не было дома. Признаюсь, я немного нервничал, но все же надеялся, что меня не обвинят в том, что я играл девичьими чувствами. Кляня про себя автора зловредных анонимок, я попросил привести мать Беатрисы ко мне.

Миссис Бейкер была крупной, с обветренным лицом женщиной, говорившей необыкновенно быстро и с совершеннейшим отсутствием каких-либо эмоций. Я не услышал от нее ни единой претензии, и у меня отлегло от сердца.

— Надеюсь, сэр, — начала она, как только дверь за Партридж закрылась, — вы извините, что вас беспокою. Но я подумала: к вам-то мне и надо обратиться. Век буду благодарна, если надоумите меня, что делать. Ведь делать что-то надо, а я не могу ничего откладывать в долгий ящик. Вот и тут не плакать надо, а «взяться и действовать», так и викарий сказал в проповеди, еще на позапрошлой неделе.

Я был немного озадачен и подозревал, что пропустил в ее речи что-то существенное.

— Конечно, — сказал я. — Да вы присаживайтесь, миссис Бейкер… Буду рад… э… всячески помочь, если смогу…

Тут я умолк, ожидая разъяснений.

— Благодарю вас, сэр, — сказала миссис Бейкер, садясь на краешек стула. — Как хорошо, что я к вам пришла, я и Беатрисе сказала: нечего, говорю, лежать и голосить, уж мистер Бертон подскажет, что делать, как-никак джентльмен из Лондона. А делать, говорю, обязательно что-то надо, раз молодые парни так расходились, что и слушать ничего не хотят, хотя я бы, говорю, на твоем месте тоже в долгу не осталась, сказала бы, как, мол, насчет той девицы с мельницы?

Мое недоумение все возрастало.

— Простите, — сказал я, — я не совсем вас понял. Что, собственно, произошло?

— Это все письма, сэр. Там всякая пакость понаписана. И такими нехорошими словами! Хуже чем в Библии, право…

Оставив в стороне последнее, весьма любопытное замечание, я спросил наобум, отчаявшись что-либо понять:

— Значит, ваша дочь получила второе письмо?

— Нет, сэр, всего одно. Из-за него она и от места отказалась.

— Для этого не было никакой… — начал я, но миссис Бейкер твердо, хотя и почтительно прервала меня.

— Можете ничего не говорить, сэр, ну, что там и слова правды не было. Мисс Партридж так мне и сказала, да я и сама без нее знала. Вы не из таких джентльменов, сэр, неужто я не вижу, да еще и калека. Поклеп это, а все ж таки, говорю, ты лучше уходи, Беатриса, известно, как люди любят языком трепать. Скажут, нет дыма без огня, а ведь девушке ох как надо себя соблюдать. Да и сама она после этого к вам идти стеснялась, и правильно, говорю ей, хотя обе мы никак не хотели, чтоб, значит, причинить вам какое неудобство…

Запутавшись в столь длинном предложении, миссис Бейкер перевела дух и начала новую фразу:

— Ну, думаю, тут и сплетням конец… Так ведь нет! Теперь уж Джордж, ну тот самый парень из гаража, с кем моя Беатриса гуляет, тоже получил письмо. А там такое!.. Что она гуляет будто бы с Томом, ну который у Фреда Лэдбеттера. А она разве только здоровается с ним, а больше ничего…

От этого неожиданно затесавшегося Тома, который у Лэдбеттера, голова моя пошла кругом.

— Давайте разберемся, — попросил я. — Значит, друг Беатрисы получил анонимное письмо, где ее обвиняют в расположении к другому молодому человеку?

— Так и есть, сэр, обвиняют, да еще какими пакостными словами, вот Джордж и взбеленился, приходит и говорит Беатрисе, что такого от нее не потерпит, чтобы за его спиной с другими шашни заводить. Она ему, дескать, вранье все это, а он все свое твердит, мол, дыма без огня не бывает, хлоп дверью и ушел, а Беатриса, бедняжечка моя, убивается, вот я и собралась и прямо к вам, сэр.

Миссис Бейкер остановилась и вопрошающе на меня посмотрела — так смотрит собака, ожидая поощрения за удачно выполненный сложный трюк.

— Но почему вы обратились именно ко мне? — спросил я.

— Да я слыхала, сэр, что вы и сами такое письмецо получили, вот и подумала: уж джентльмен из Лондона знает, что с этим делать.

— На вашем месте, я обратился бы в полицию. В конце концов, этому надо положить конец.

Мое предложение явно не понравилось миссис Бейкер.

— Ах нет, сэр, только не в полицию!

— Но почему?

— Никогда я с полицией не связывалась! Ни я, ни родня моя…

— Очень возможно. Но с таким делом может справиться только полиция.

— Значит, идти к Берту Рандлу?

Берт Рандл был здешним констеблем, это я знал.

— Кто-нибудь в участке всегда есть, сержант или инспектор.

— Значит, идти в участок?

В голосе миссис Бейкер звучали недоверие и упрек. Мне это стало надоедать.

— Мне больше нечего вам посоветовать.

Миссис Бейкер помолчала, явно разочарованная. Потом с печалью в голосе сказала: