Царь Алексей Тишайший

Трудно отделить здесь правду от вымысла. В Москве должны были понять, что через одних лояльных атаманов и казаков Войска Донского с разинским движением не справиться. Надо было принимать более решительные меры, поэтому сразу запретили торговлю с Доном и снабжение мятежных казаков через Воронеж и другие ближайшие города (Усмань, Козлов, Чугуев, Коротояк), «покаместа от ево Стенькина воровства Дон очиститца». Конечно, в условиях скудости и разорения на Дону (что и было одной из причин мятежа) такую меру дальновидной назвать трудно. Но в Москве думали о защите уездов, граничивших с территорией Донского Войска, и о том, как помешать возможному объединению донских казаков и «черкас». Показательна отсылка в первую очередь грамоты в Белгород к полковому воеводе боярину князю Григорию Григорьевичу Ромодановскому. Он тоже должен был собрать всех людей и прочесть им «вслух» грамоту о Стеньке Разине. Уже 1–2 июня «по вестям з Дону» из Москвы на Воронеж, Коротояк и Тамбов были посланы начальные люди солдатских выборных полков — Первого и Второго и московские стрельцы.

Но, поставив заслон казакам по рекам Дон и Хопер, совершенно не учли возможность другого развития событий. Степан Разин со своими казаками, вопреки прежним обещаниям, вернулся на Волгу, где и развернулись основные события начавшейся войны. Посылку солдат в Тамбов пришлось отменить и срочно перенаправить ратных людей Первого и Второго выборных полков в войско кравчего и воеводы князя Петра Семеновича Урусова, посланного для службы «на Низу» против мятежных казаков указом 22 июня 1670 года. Царь Алексей Михайлович в это время уже прямо участвовал в делах: кроме назначения своего кравчего в главные полковые воеводы, он сам определил Саранск как одно из мест сбора московских чинов и городовых служилых людей, назначенных в полк князя Урусова^{700}

. В дальнейшем местом пребывания полка стала Казань.

Но в Москве все время опаздывали и не имели возможности сразу же организовать необходимый отпор бунту. Показательно, что 22 июня, в тот самый день, когда назначали главнокомандующего князя Урусова, на Волге уже завершилось главное сражение разинских войск, захвативших Астрахань. Чуть больше месяца понадобилось Степану Разину, чтобы в середине мая 1670 года выйти на Волгу и взять сначала Царицын, где был убит воевода Тимофей Тургенев, а потом Черный Яр. Встреченные под этим городом войска, присланные из Астрахани, перешли на сторону разинцев. Тогда состоялась новая встреча Степана Разина с возглавлявшим астраханский отряд воеводой князем Семеном Львовым. У донского атамана были свои представления о справедливости: памятуя о прежнем времени, когда князь Львов принимал повинную разинцев, он оставил в живых царского воеводу, в отличие от офицеров, полностью перебитых их бывшими подчиненными.

Астрахань, несмотря на приготовления остававшихся в городе воевод, продержалась только два дня. Штурм города разницами был поддержан изнутри астраханскими стрельцами, столица волжского «Низа» оказалась в руках восставших. Город был отдан на разграбление, и первыми бросились рвать и сжигать документы Астраханской приказной палаты, где хранились все крепости и кабалы. Представление об этом дают восхищенные слова астраханского стрельца Фирса Андреева о своем атамане Степане Разине: «Батько, де… не только в Астрахани в приказной полате дела велел драть, и вверху де у государя дела все передерет»^{701}. Разин выполнил свое мрачное обещание «бояр выводить»: главного астраханского воеводу — боярина князя Ивана Семеновича Прозоровского бросили «с роскату», убили и его брата, второго воеводу стольника князя Михаила Семеновича Прозоровского. Астрахань надолго, до конца 1671 года, останется в руках казачьих атаманов, а сам город на какое-то время станет осуществлением казачьего идеала жизни по своей «воле».