Царь с Востока

Осень постепенно вступала в свои права, клубясь над водою холодными туманами, закрывая небосвод тяжёлыми тёмно-серыми облаками, одевая деревья в золотые наряды. Днём, ещё бывало, выглянет солнце, чтобы едва согреть хладную землю убранных полей. В этот год особенно уродился картофель, клубни которого успели обсушить в последние деньки бабьего лета, наполнив доверху закрома. Ныне, по прошествии многих лет, сей овощ стал по-настоящему вторым хлебом, полюбившись многим людям не только внутри ангарских границ, но и на сибирских просторах Руси. А по личной просьбе императора патриарх Павел даже объявил выращиваемый в Сибири картофель годным для употребления христианами, издав специальную грамоту, отправленную во множестве копий по епархиям. Однако ещё до официальной бумаги, в возделывании сего клубня особенно преуспели многочисленные сибирские и уральские монастыри, с обширных угодий которых картофель попадал и на крестьянские наделы, успешно завоёвывая всё большие территории к западу от Каменного Пояса. В середине месяца зарядили долгие, противно холодные дожди, превратившие дороги в вязкое месиво. Люди сидели по домам у тёплых печей, стараясь лишний раз не высовывать и носа наружу. По улицам сновали лишь крытые повозки, перевозившие рабочих и школьников да редкие прохожие, закутавшись в кожаные плащи, спешили по своим делам, подгоняемые порывами холодного ветра. Вечерело. Над столицей сгущался сумрак - время зажигать уличное освещение. И в Кремле двое дауров из числа отставных ополченцев, покинув фонарницкий домишко, отправились на работу. Один из них, отстав от товарища, чтобы удобнее перехватить лестницу, услышал вдруг скрипучий голос:

- Здравствуй, Николай, доброго вечера!

- Вечер добрый, Пётр Лексеич! - уважительно склонив голову, ответил даур.

Мимо прошествовал, придерживая объёмную сумку, старик. Тот самый, из старших... Даур поднял голову, чтобы посмотреть на верхний ярус Сокольей башни, куда направлялся старший и, вздохнув, похромал за товарищем.

Станислав, заложив руки за спину, наблюдал, как один за другим загораются фонари на Ремонтнике - прибрежном районе города, где живут портовые рабочие. Услышав шаги на лестнице, он обернулся - в открытую Мирославом дверь вошёл Карпинский.

- Унылая погодка! - нарочито задорно воскликнул вошедший, сразу направившись к камину, мимоходом повесив сумку на спинку кресла. - А вы чего в сумраке сидите, как сычи?

- И вам здравствовать, Пётр Алексеевич, - сдержанно улыбнувшись, ответил Соколов, повернувшись к Петренко. - Ростислав, зажги светильник.

Несколько минут, после того, как кабинет наполнился мягким светом лампы, Карпинский молча грел у камина озябшие кисти рук. Последние несколько лет у него стало пошаливать давление, не всё в порядке было с сосудами, а оттого кисти на холоде моментально синели, причиняя старику боль.

- Пётр Алексеевич, - обратился к Карпинскому Станислав, когда тот облегчённо вздохнул, натянув на руки лёгкие рукавицы. - Так что же нам делать с Эзелем?

- Смотря на какую степень конфронтации с Москвой ты согласен, Стас, - проговорил старик, усаживаясь в кресло - напротив, на обитом кожей диване сидели Петренко и Радек. - Точнее сказать, все мы согласны.

- Без конфликта не получится? - мрачно произнёс Соколов, опустив глаза.

- Никак, - покачал головой Карпинский. - Наш кадет-отличник неизбежно стал тем, кем стал. Не стоит воспринимать его как старого знакомого, теперь он император.

Балтийский Эзель стал камнем преткновения для Москвы и Ангарска совершенно неожиданно. Началось всё с гибели прежнего эзельского воеводы Паскевича - ранней весной прошлого года Лазарь подхватил безобидную простуду, которая быстро перетекла в тяжёлую форму, при которой развилась пневмония. Несмотря на все усилия медиков воевода скончался, оставив заместителем Тимофея Кузьмина. Но тот вскоре отказался от должности и тогда по предложению Грауля исполняющим обязанности воеводы стал Егор Бекетов, до того момента служившим головой Сибирского приказа. Император утвердил перевод лучшего друга на новую должность.

- С Бекетовым я не разобрался, - сокрушённо проговорил Соколов, усаживаясь в кресло рядом с Карпинским.

- Мы все не разобрались, - добавил Пётр, устало прикрыв глаза.

- Либо Грауль спровоцировал нас! - подался вперёд Петренко.

Вчера ночью радисты Ангарска получили сообщение, передаваемое из Ангарского двора в Москве - назначенный Советом на должность эзельского воеводы Александр Новиков был холодно встречен в Аренсбурге, а Бекетов отказался признавать его назначение. Сегодня же пришло сообщение о том, что сам Романов предложил Новикову возглавить обширное Кольское воеводство.

- Всё одно к одному, - усмехнулся старик. - Кстати, я просматривал состав отряда Новикова, там оказался сын того самого казака Карпинского, что попал к нам в плен... Стало быть, судьба предопределена, а мы с Васькой ещё раз появимся на родной Североморщине.

- Не понял, Пётр Алексеевич! - воcкликнул Петренко. - Вы предлагаете уступить Романову?

- У вас иные предложения, молодой человек? - нахмурился Карпинский.