Царь с Востока

- Любые невзгоды следует превозмогать терпением! - процитировал Вергилия священник, воздев руки. - Я должен быть с вами рядом, дабы Благословение Божие не оставляло вас ни на минуту, мой король!

- Выдзга! Не ослышался ли ты? - прикрикнул на епископа Михал.

- Ваше Величество! Сокрытие зла питает и оживляет его, - с обидой отвечал Выдзга. - Вы не должны подобным образом...

- Пошёл вон! - вскочил с места Вишневецкий, охранники короля приблизились к незваному гостю.

Лицо епископа исказилось гримасой, уязвлённым голосом он заговорил:

- Я уйду! Но сегодня же я отправлюсь в Краков! Великий коронный гетман узнает о твоих делишках! Попомни!

- Плевать, - едва слышно бросил Михал. - Совсем скоро ему будет не до меня.

Аудиенция была закончена. Вишневецкий выдержал паузу в двое суток, которые он потребовал себе на раздумье. На исходе вторых суток король снова вызвал послов к себе. Вскоре в Варшаве был издан и провозглашён указ короля о наделении великого коронного гетмана Собесского особыми полномочиями в Малой Польше, для лучшего обеспечения обороны провинции. В самое короткое время, под предлогом подавления бунта в свете скорой войны с австрийцами, были арестованы многие противники Вишневецкого, из которых далеко не все потом вернулись в свои поместья. На Руси между тем мятеж был жестко подавлен воеводой князем Барятинским, а главные его вдохновители - Замойский и Заславский пленены и увезены для казни в Москву. Великий коронный гетман Ян Собесский, прекратив волнения в Малой Польше и едва успев собрать войска для отражения вторжения, оказался под ударом австрийской армии, вторгнувшейся в пределы провинции. В нескольких сражениях армия Собесского была разбита, Краков занят австрийцами, а раненый гетман умер в плену. Леопольд же после нескольких стычек с ополчением Вишневецкого, прекратил войну в польских землях, выполнив тем самым свой тайный договор с Романовым, заключённый ранее. В нём австриец обязывался оставить дальнейшие попытки подчинить всю Польшу, довольствуясь Краковом и малопольской провинцией, исключая из неё Люблинское воеводство, названное в договоре украиной меж двумя империями. Таким образом на западной границе Руси вновь установился мир, столь редкий для этого века. Владимир, отвлёкшись от военных дел, занялся новым проектом - созданием сети государственных банков, ссужающих деньги купцам, заводчикам или даже крестьянским артелям, на создание и развитие производства, на расширение торговли или же постройку корабля. При этом не использовался ссудный процент, столь любимый европейскими банкирами, должник, отдав долг, выплачивал с ним лишь единожды кредитный налог. Точно так же работал и Эзельский банк, отчего в воеводстве буйно расцвело предпринимательство - воевода Паскевич в своём труде, переданном Владимиру, подробно описывал этот опыт.

По весне решился ещё один волновавший многих вопрос и на Руси вздохнули с облегчением - император в Риге встречал корабль из Копенгагена с юной невестой на борту. Все помнили прежнего государя, Никиту Ивановича, так и не женившегося, а оттого и не оставившего после себя потомства. Сейчас же в Москве готовился настоящий праздник. Датский король ответил согласием на просьбу Романова руки его дочери Ульрики Элеоноры. Перед тем, как отправиться к своему жениху, Ульрика, с согласия отца и натужного одобрения своего духовника крестилась в православие. Таинство состоялось в только что отстроенной церкви святого Илии, что стояла на холме внутри обширной территории, занимаемой русским посольским двором на окраине Копенгагена. При крещении Ульрика была наречена именем Евдокия и через несколько недель невеста навсегда покинула родные берега, прибыв в русский порт на Балтике со своею многочисленной свитой. Обвенчавшись в недавно построенной рижской церкви Успения Пресвятой Богородицы, пополнившийся императорский обоз отправился в Москву, ненадолго останавливаясь в Вильно, Менске, Орше, Смоленске и Можайске. В каждом городе молодых славили ликующие толпы, а люди знатные подносили дары и желали славных дел. Пришло поздравление и от сибирского царя Станислава, в радиограмме которого, помимо многих добрых слов было и приглашение посетить Ангарск, чтобы снова оказаться в родных для Владимира местах.

Непременно приеду, Станислав, благодарю тебя за приглашение. Хочется вновь оказаться на дорогих мне берегах Ангары.

Этими словами Владимир закончил свой ответ.

- Непременно, - повторил он, когда радист отстучал сообщение. - Пришло уж времечко-то, иначе и не успею вовсе.

Глава 17

Ангарск, сентябрь 1674