Царь с Востока

Вечер прошёл неспокойно, в волнительной полудрёме, но к ночи, хвала Деве Марии, боль в животе улеглась и Михал, выпив тёплого медового вина, провалился в глубокий сон, проспав до полудня следующего дня. Едва проснувшись, Михал заметил в спальне своего секретаря, терпеливо дожидавшегося королевского пробуждения на стульчике у самой двери. Появление его не сулило королю хороших новостей - секретарь старался не попадаться королю на глаза без весомого дела. А дела оные обычно были тягостными и неприятными - Польша трещала по швам. Польша, да, теперь только она - Литва отвалилась, словно отрубленная половинка перезрелого яблока. Но и то, что осталось от великой прежде Речи Посполитой нуждалось в постоянной обороне от каждого из соседей. Австрийский и русский императоры шепчутся меж собой о судьбе польской державы, датский самодержец откровенно насмехается над слабостью Михала, а тут ещё откуда-то возник герцог Померании - ставленник Романова и его слуга. Говорят, в Москве готовят герцога и для Лужицы, от которой датчане отвадили саксонцев - совсем они там свихнулись, чёрт их побери?!

- Голова разболелась... - Вишневецкий потёр виски. - Что у тебя там? Говори же поскорей да проваливай прочь. Бумаги на подпись?

- Ваше величество... Русские известили о скором прибытии посольства...

- Как?! Снова? - Михал фыркнул и голова его откинулась на мягкую подушку. - Они были три недели назад!

- Мой король, - тихонько подойдя ближе, секретарь поклонился и понизил голос:

- Это посольство особенное, обставленное тайною - русские просят не оказывать почестей и принять их будто простых гостей, чтобы не ходило лишних слухов.

- Это правильно, - оттопырив нижнюю губу, недовольно проворчал Вишневецкий. - Едва ли мне нужны слухи о частых визитах непрошенных... гостей...

Внезапный кашель скомкал последнюю фразу Михала.

- Раз русским послам не нужны почести, я приму их в обеденной зале! - прокашлявшись, произнёс король, спустив ноги с кровати. - Всё, проваливай... Стой! Пусть позовут в залу кравчего Келпша... И епископа Выдзгу, хотя нет - епископа звать не надо.

Обильная пища способствует успокоению и душевному равновесию, считал Михал, а потому принялся за жареного гуся с охотою. Однако полностью отрешиться от неприятных мыслей за едой ему не удалось. Ещё и эти русские! Обождут! И почему этот прощелыга Выдзга вечно рядом? Хотя ясно отчего - марминский епископ - старинный товарищ гетмана Собесского. Гетман наверняка прислал своего соглядатая в Мальборк, чтобы тот сообщал ему о любых здешних делах - король недовольно поморщился, отрывая от тушки гуся крыло. Незачем ему слушать лишнего, а вот Келпш предан ему всем сердцем. К тому же он литвин.

Стукнула дверь - в залу уверенным шагом вошёл Келпш.

- А-а, Сигизмунд! Садись, раздели со мной трапезу! - Вишневецкий пригласил кравчего сесть за стол, махнув в его сторону гусиным крылышком.

- Мой король! - волнуясь, отвечал Келпш. - Русские требуют аудиенции. Сейчас.

Михал раздражённо отбросил обглоданное крылышко, вытер руки о край скатерти и пробасил:

- Ладно, пусть их зовут. Но чтобы не было тут толпы! Провести скрытно, чтобы лишние глаза не увидели гостей. Дьявол бы их побрал!

Русские появились весьма быстро - Михалу отчего-то показалось, что они прибыли под ворота замка прямиком с самой границы, так ни разу не остановившись в пути для отдыха. Вероятно, так оно и было на самом деле. Старший среди послов - князь Грауль, крепкий и жилистый старик, с аккуратно постриженной седой бородкой на обветренном лице и неожиданно юношескими, голубыми глазами, в которых играли недобрые огоньки, вышел вперёд своих товарищей и, поклонившись Вишневецкому, передал бумаги королевскому секретарю. Михал милостиво кивнул в ответ и, ответив на традиционный вопрос о здоровье, предложил гостям сесть за огромный обеденный стол, совершенно пустой, кроме небольшой части, занимаемой сейчас переговорщиками. В огромном помещении было сумрачно, а шаги по каменному полу, присыпанному соломой, гулко отдавались от стен громким эхом. Наконец, все расселись по своим местам. С польской стороны, помимо секретаря Качиньского, сидевшего на краю стола, в переговорах принимал участие коронный кравчий Келпш, а охрану нёс лично Станислав Дзялыньский, воевода Мальборкский, под командой которого в зале находились два десятка венгров-наёмников. Да ещё двое писцов сидели рядом с гостями, склонившись над бумагами за специальными столиками, готовые записать любое слово, сказанное присутствующими.