Царевич Дмитрий. Тайна жизни и смерти последнего Рюриковича. Марина Мнишек: исторический очерк

Но все сказанное было, по удачному выражению одного историка, лишь отступлением для разбега. Дальше Дмитрий расправлял крылья. Его дело не проиграно, в конце концов он победит. Но для этого он нуждается в помощи папы. «Отче всех овец Христовых, Господь Бог мог воспользоваться мной, недостойным, чтобы прославить имя Свое через обращение заблудших душ и через присоединение к Церкви Своей великих наций. Кто знает, с какой целью Он уберег меня, обратил мои взоры на Церковь Свою и приобщил меня к ней? Лобызая стопы Вашего Святейшества, как бы я лобызал стопы самого Христа, склоняюсь перед Вами смиренно и глубоко и исповедаю перед Вашим Святейшеством мое послушание и покорность».

Подпись под письмом гласила: «Дмитрий Иванович, Царевич Великой Руси и наследник владений Московской монархии».

Это письмо пролежало три столетия в Ватиканских архивах и, вместе с латинским текстом письма Вишневецкого Сигизмунду III, было найдено в 1898 году о. Пирлингом. Находка произвела настоящую сенсацию среди историков, вызвав горячие споры о национальности Дмитрия. Дело в том, что оригинал письма написан по-польски. Одни объясняли этот факт тем, что Савицкий не знал русского языка и, следовательно, не смог бы перевести текст письма на латынь, если бы Дмитрий написал его на своем родном языке; поэтому Дмитрий воспользовался польским языком, который, по свидетельству современников, хорошо знал. Другие выдвигали предположение о нерусском происхождении Дмитрия.

Эти споры привели к тому, что два крупнейших знатока древней польской письменности – приват-доцент С. Л. Пташицкий и профессор И. А. Бодуэн де Куртенэ – подвергли текст письма лексическому, стилистическому, синтаксическому, грамматическому и графическому исследованию. Независимо друг от друга они оба пришли к выводу, что подлинник письма составлен природным поляком, свободно владевшим литературной польской речью, и затем переписан человеком, с трудом овладевшим особенностями польской графики, не имевшим навыка в польском письме, и постоянно изобличавшим свое великорусское происхождение и образование.