Царская немилость

Первой полетела пуля Петерса… Да вот фигушки – пуля Витгенштейна… Не звучит. Русская пуля? Немец же. Суворовская пуля! Первой полетела суворовская пуля из самого мелкокалиберного карамультука. Сначала по трём первым щитам, каждый раз граф чуть поднимал прицел. Потом так же по следующему ряду отстрелял и всё дальше и дальше. Даже в далёкий большой щит, целясь значительно выше, пулю послал. Сел на Араба после этого Пётр Христианович и по протоптанной уже тропинке объехал все мишени. Рядом трусил на вороном, подаренном Зубовым, Афанасий.

Пётр записал результаты на бумажку и дал команду Спирьке места попаданий сажей затереть.

После так же отстрелял ту винтовку арабскую, где калибр миллиметров десять. Заряжал каждый раз ружьё сам. И с каждым разом получалось все быстрее. Если такую тренировку проводить регулярно, то до трёх выстрелов в минуту можно дойти. Уже не скорость заряжания была определяющей, а скорость прицеливания. Это сейчас пуляют в том направлении, а с пулями суворовскими нужно тщательно прицелиться. Иначе зачем весь сыр-бор.

И снова съездил, все данные переписал на листок серо-жёлтой бумаги. Третьим исследуемым экспонатом стал тульский штуцер удлинённый. И опять поездка к щитам. Не так и долго. Конь по протоптанной тропке семь сотен метров в один миг проделывает.

Последним бабахал Пётр из слонобоя или крепостного ружья. Два раза бабахнул, при этом, предвидя, чем закончится, стрелял по дальним щитам. Руку после второго выстрела отсушило так, что зарядил третий раз ружьё с трудом.

– Афанасий, хочешь стрельнуть? Только смотри, отдача серьёзная. Вот в ближнего деревянного солдата пальни.

Кузнец снисходительно улыбнулся, мол, что эти барские забавы, мы могутные, помаши целый день молотом. Брехт показал ему, как целиться, и Спирьке махнул, чтобы подальше отошёл, кто их этих гномов знает, что у них на уме.

Ну, Афанасий не чистокровный гном. Так, чуть крови горного народа досталось. Ростом метр семьдесят, наверное, уже высоковат для гнома, но вот борода рыжая и в колечки закручена, и в плечах метра полтора. Квадратик такой. И старший сын фигурой в папашу, но этот ростом пониже и больше на гнома похож.

Старший гном – Огненный Горн, расщеперился, ноги поширше расставил, прицелился и нажал (потянул на себя) спусковой крючок.

Бабах. И Огненный Горн валяется на земле, скулит и плечо лапает своими заскорузлыми.

– Ну, что, сынку, помогли тебе твои подгорные боги?

– Вашество, руку мне эта тварь сломала.

– А я говорил! – усмехнулся Пётр Христианович, поднимая кузнеца.

Старший сын решил адскую машинку всё же тоже испытать. Не отстать от батяньки.

– Ты, кадет, плотнее приклад к плечу прижимай и не бросай его. Удержи в руках. Руки это амортизатор. Ну, помогут снизить отдачу.

Бабах. Этот на ногах устоял и даже слонобой не уронил. Но тоже стонать начал. Интересно, а на каких богатуров эта ручная гаубица рассчитана, если даже графу Витгенштейну, с его сотней кило и умением стрелять из ПТРС, тяжко.

По последнему ряду мишеней, вернее по одной из них, Пётр сам выстрелил. Да, обязательно нужно изобретать дульный тормоз. Иначе стрелков не напасёшься.

На Араба ему младший из братьев помогал взгромоздиться, у самого рука не слушалась.

Глава 17

Событие сорок восьмое

Я рекомендую вам заботиться о минутах: часы сами позаботятся о себе.

Филип Стэнхоуп

По результатам стрельб Пётр Христианович составил таблицу и чуть исправил приспособление, что является сейчас целиком. Очень сложная система и прямо руки чесались у Брехта переделать на такую, как на автомате Калашникова. Только проклятые англичане с французами увидят и скопируют. Низя. Сейчас в качестве прицельного приспособления штуцер на верхней грани ствола снабжён латунной мушкой и целиком, образованным тремя латунными личинками в виде полумесяца разной высоты. Поднимаешь их по очереди при удалении цели. Снял сам аккуратно полумесяцы и подточил. Пуля ложились чуть выше того места, куда он метился из двух карамультуков. На тульском штуцере проблема была сложней, все пули легли правее. Здесь переделка прицельного приспособления потребовала участия кузнеца. И мушку перепаяли, и сам прицел. Самым сложным оказался в исправлении слонобой. Точнее, не сложным, а непонятно, что это вообще значило. Никакой закономерности Брехт в отклонениях не заметил. Пока себя по лбу не стукнул железной линейкой. Твою же дивизию, это просто кузнецы неправильно целились. Стрелять не умеют гномы рыжебородые, а он полчаса сидит, голову ломает, как такой разброс исправить.