Царская тень

Морщины на лбу Хаилу становятся глубже, переходят на откосы лица. Мне уже нечем ему помочь. Он показывает на корзину у своих ног и откашливается.

Я бы хотел его увидеть, говорит Кидане.

Зачем?

Резкий тон Хаилу пугает Кидане.

Хаилу берет корзину и открывает ее. Внутри несколько маленьких пакетиков, зашитых намертво. Между ними натолканы рулоны бинтов. Он роняет корзинку на землю, ее содержимое едва не вываливается.

Я бы знал, что нужно делать, будь у меня средства. Кухарка, перед тем как уйти, показала всякие новые штуки, говорит Хаилу. Он с вызовом смотрит на Кидане. Этого не должно было случиться, тихо говорит он. Винтовка была старая, нельзя было давать ему ее.

Кидане только кивает, не доверяя своему голосу. Потом, не сказав больше ни слова, он проходит мимо Хаилу и шагает по тропинке к пещере Давита.

Хирут притулилась к камню у пещеры, смотрит на солнце, пробивающееся сквозь завесу тумана. Ее почти тошнит от усталости и запаха из пещеры: безошибочно узнаваемого запаха смерти.

Ты не входила туда, не помогала ему?

Хирут поворачивается. Это Хаилу, следом за которым на некотором расстоянии идет Кидане. Недужный утренний свет отражается от гор и обволакивает людей.

Хаилу проходит мимо нее и в пещеру. Кидане у входа прижимает лоб к камню, упирается в него ладонями, его потрясение настолько очевидно, что Хирут подается назад.

Из пещеры доносится голос Хаилу: Деджазмач, входите, он в сознании.

Не оставляй его одного, говорит ей Кидане.

Давит представляет собой истерзанную плоть, удерживаемую в прежней форме лишь грязными бинтами. Он лежит на груде одеял, измаранных старой кровью. Одна его нога завернута в слои плотной хлопковой материи и в бинт, измазанный каким-то светло-желтым лекарственным средством, со следами свежей крови. Хаилу открывает корзинку. Давит шевелится, его веки вспархивают, но тут же быстро закрываются.

Принеси куркуму, говорит Хаилу, глядя на Хирут и вытаскивая горсть сушеных листьев. Потом он достает маленький кувшин с медом, завернутый в бинты. Он наливает мед на листья в своей руке, склоняется над Давитом.

Прости, говорит Хаилу. Ничего другого нет.

Хирут вынуждена отвернуться и затаить дыхание. Куркума не помогла ее родителям. И мед не помог. Не помогло ничто — ни один из листьев, принесенных жителями деревни, ни одна смесь, приготовленная странной женщиной, которая целый день провела в пути, чтобы помочь, ни один из священников, которые сначала произносили молитвы шепотом, потом выкрикивали их, потом принимались выть, ни одно из обещаний, которые она давала родителям, а потом богу. Все было бесполезно.

Давит испускает слабый вздох, вопрошающе смотрит на Хирут, но вскоре переводит взгляд на вход в пещеру. Его глаза широко раскрываются. Деджазмач Кидане, говорит Давит. Тело его напрягается, противясь волне боли.

Хирут поворачивается и видит Кидане — он заходит в пещеру, опустив голову. И тут она видит ее — свою Вуджигру, винтовку ее отца. Она стоит, прислоненная к стене, затаившись, словно вор, в темноте пещеры. Спазм скручивает желудок Хирут, ее лоб увлажняется по́том, она быстро переводит взгляд на Хаилу, но его глаза, полные нежности, смотрят на Давита.

Потом Хаилу, разбитый и озлобленный, одолеваемый такой яростью, что лицо его кривится, поворачивается к Кидане.

Я видел такие раны и раньше, тихо говорит Кидане. Я видел рану от пули, которая попала в затылок и вышла через рот. Мой отец научил меня кое-чему, добавляет он. Но это. Он замолкает. Вся эта боль на его лице делает черты Кидане неузнаваемыми. Но это. Он кладет руку на плечо Давита, смотрит на парня. Мне следовало бы проверить винтовку, говорит он. Испытать ее, прежде чем давать кому-то.

Она была моя, тихо говорит Хирут.

Кидане откашливается. Давит, отважный солдат, начинает он. Ты знаешь, что люди сегодня слагают о тебе песни? Ты знаешь, что они говорят о том, как ты бросился на итальянцев со старой винтовкой? Ты был как огонь, продолжает Кидане.

Громкий вздох исходит из груди Давита, и юноша закрывает глаза, дышит неглубоко и неровно. Хаилу кивает Кидане и показывает наружу. Он жестом просит Хирут собрать корзинку, потом поправляет одеяло под подбородком Давита и показывает всем, что они должны уйти.

Хирут дожидается рядом с Давитом, когда Кидане и Хаилу покинут пещеру. Он дожидается, когда Кидане уйдет подальше. Потом она берет свою Вуджигру, крепко прижимает винтовку к себе и выходит вместе с ней. Постояв, она поворачивается в сторону лагеря и обнаруживает перед собой Хаилу и Кидане. Они уже прошли какую-то часть пути до лагеря по той же тропе, а теперь смотрят на винтовку в ее руках.

Что ты такое? спрашивает Кидане. Что ты сделала? Под его болью, под поражением и усталостью, сверкает ярко зреющий гнев.

Хор