«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2

«Яичная скорлупа», найденная Н.А. Соколовым в июне 1919 г. во время осмотра т. н. «полянки врачей» – места сожжения Царских тел, с надписью на конверте, в который она была вложена. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 65

До того, как, по приказу Великого Князя Николая Николаевича, основное дело окончательно попало в руки М.Н. Гирса, следователь сумел создать идеальную копию, изъяв из основного экземпляра наиболее важные документы.

«Яичная скорлупа», найденная Н.А. Соколовым в июне 1919 г. во время осмотра т. н. «полянки врачей» – места сожжения Царских тел, с надписью на конверте, в который она была вложена. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 65

Подписанный Н.А. Соколовым один из конвертов с «вещественными доказательствами по делу», среди которых значится письмо Г.Е. Распутина, посланное Государю перед началом войны, полученное Н.А. Соколовым в период Парижского этапа следствия через посредство князя Н.В. Орлова. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 22. Л. 1-3

«Мало кто знал, – свидетельствовал А. Ирин, – что Соколов следствие ведет в двух равноценных экземплярах, так как каждый протокол следствия писался им на машинке, и оба экземпляра текста давались для подписи опрошенному им лицу, после чего они скреплялись лично Соколовым. В том же духе составлялись и все прочие акты предварительного следствия. Таким образом, опечатывая вместе с г. Гирсом один экземпляр следствия, Соколов другой экземпляр сохранил у себя, оставив при нем наиболее существенные с юридической точки зрения вещественные доказательства».

Николай Алексеевич признавался в этом и сам. Так, в одном из писем генералу М.К. Дитерихсу (22.4.1922), рассказав о противодействии ему М.Н. Гирса в доступе к материалам расследования, он сообщал: «Мне не оставалось ничего больше делать, как попытаться изъять то, что можно было, дабы [вымарано]… идеальный дубликат подлинника мог бы заменить подлинное дело. […] Много скандалил с Гирсом. Кое-как удалось достигнуть прикосновенности к делу. Изъял все главнейшие документы, на коих основан сам подлинник».

Расписка М.Н. Гирса в получении им 18 января 1921 г. от Н.А. Соколова подлинного следственного производства в 10 томах. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 16. Л. 1

Готовивший к продаже на аукционе архив князя Н.В. Орлова Джон Стюарт отмечал: «Среди бумаг имеется расписка Гирса от 18 января 1921 г. в том, что он взял материалы на хранение. Гирс подтверждает получение 10 томов материалов дела, содержавшихся в ящиках, с описанием их содержимого на крышках.

Соколов не все передал Гирсу. Некоторые основные [sic!] подлинники документов он удержал у себя, заменив их по возможности копиями. Быть может, материалы, которые Орлов имел в своем распоряжении и которые недавно появились в “Сотбис”, и есть те самые, которые Соколов утаил от Гирса?»

В вышедшей в 2003 г. книге американские исследователи Грег Кинг и Пенни Уилсон пишут (английская версия, с. 557)²⁴⁷: «У самого Соколова было два полных экземпляра материалов. В первые годы его жизни в эмиграции они хранились у него в Париже. Один из них представлял собой оригинал, а второй выполнял роль рабочей копии, которую он всегда брал с собой, разъезжая по Европе и опрашивая многочисленных свидетелей и участников событий».

Эта рабочая копия, как мы уже писали, была похищена чекистами в Берлине в 1921 году. Однако, говоря об «оригинале», американцы не совсем точны: следовало бы сказать о превращении Н.А. Соколовым

одной из копий в оригинал.

Знал ли об этих изъятиях М.Н. Гире? – Думается, догадывался, но в интервью, которое у него 30 декабря 1930 г. брал Ксавье де Отеклок, как говорится, держал удар.

«Вопрос: Ходят слухи, что следователь хранил у себя документы особой важности, которые исчезли после его смерти.

Ответ: Во всяком случае, это не были документы, принадлежащие к делу, привезенному генералом Жаненом, ни вещи, порученные моему хранению. Если бы г. Соколов имел к ним доступ [т. е., выходит, для следователя “Коллегией хранителей” он был закрыт. – С.Ф.], то убедился бы, что всё находится в неприкосновенности там, где я их положил.

Вопрос: Но другие вещи не исчезли?

Ответ:

Я не могу вам это сказать. [Весьма примечательный ответ! – С.Ф.]»²⁴⁸.

Надпись Н.А. Соколова на конверте со вложенными в него «письменными показаниями Татьяны Евгеньевны Мельник» – дочери Лейб-медика Е.С. Боткина. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 2. Л. 1-48

Какие же конкретно документы попали вместе с этим «идеальным делом» в руки к князю Н.В. Орлову?

«Все документы, – заявила в 1992 г. Н.Н. Руллон-Соколова в беседе с Сергеем Мирошничеко, – всё, как я говорила; например, там [была] телеграмма, это Ленин дал: надо Их убить, у папы была. И ответ: сделано – на следующий день – это всё у папы. И, например, у него были эти [требования Войкова] из аптеки, чтобы отпустили… Это всё папа нашел, эти документы».