«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 2

Говоря о посмертном архиве следователя, Джон Стюарт замечал: «…Среди его вещей было несколько решающих документов, которые он исключил из дела. Оставались также бумаги, над которыми он продолжал работать».

Что же это были за «решающие документы», которые Н.А. Соколов исключил из дела? Предваряя возможные догадки, подчеркнем: речь, конечно, не может идти о знаменитой зашифрованной телеграмме Белобородова, включенной в первое французское издание книги.

Между прочим, в этом своем опубликованном труде в целом ряде вопросов Николай Алексеевич был гораздо более сдержан, чем в своих напечатанных перед этим книгах его знакомые Роберт Вильтон и генерал М.К. Дитерихс. (На этом отличии, как уже было нами отмечено, базировалась даже версия фальсификации или, по крайней мере, цензурирования печатного труда самого Н.А. Соколова.)

Причину этого, как нам кажется, следует искать в целом ряде обстоятельств: безпрецедентном давлении на него и французское издательство «Payot» разного рода влиятельных сил. Нельзя также исключать и влияния князя Н.В. Орлова.

Однако гораздо более важными для Николая Алексеевича тут были профессиональные резоны: вера в возможность в недалеком будущем судебного процесса, перспектива которого диктовала сдержанность в оглашении ряда фактов, добытых им. Следователь, да еще такого дела, должен был иметь в рукаве не один козырь. Возможно, в связи с этим последним обстоятельством возникали даже некоторые сложности в переговорах с Генри Фордом.

Одно лишь очевидно: Н.А. Соколов знал гораздо больше, чем сообщал в своей книге, о чем ранее в своих публикациях писали его сотрудники по Сибирскому следствию.

Конверт с серьгой Государыни Императрицы, надписанный Н.А. Соколовым и скрепленный его печатью

Близкие знакомые Николая Алексеевича, на основе своего с ним общения, также полагали, что за пределами книги следователя осталось немало важных сведений. Так считал, например, А. Ирин.

«Я очень сожалею, – писал он, – что Соколов не послушал меня и не собрался написать вторую часть своей книги – именно, свои воспоминания за всё время производства предварительного следствия. Впрочем, я хорошо не знаю: быть может, он и приступил к составлению своих записок, долженствовавших вывести на свет Божий всю интригу и всех интриганов, которые ютились вокруг священной для нас памяти покойного Государя – этого величайшего национального героя времен последней революции».

Некоторые подтверждения этому находим мы и в статье доктора Константина Николаевича Финса (им неподписанной) «Кто убил Царскую Семью?», опубликованной в белградском «Царском Вестнике» 14/27 августа 1939 г. Написана она была по рассказам профессора Алексея Ивановича Шиншина (1891–1954), старинного, еще по Пензе, друга Н.А. Соколова.

«Когда большевики и местный Совдеп, – говорится в ней, – при приближении белых вынуждены были спешно покинуть Екатеринбург, то впопыхах они оставили на телеграфе телеграфные ленты, зашифрованных переговоров по прямому проводу между Свердловым (Москва) и Янкелем Юровским (Екатеринбург).

Ленты эти, вместе с другим следственным материалом попали в руки следователя по особо важным делам Н.А. Соколова, производившего следствие об убийстве Царской Семьи по приказанию адмирала Колчака.

Расшифровать эти ленты удалось Н.А. Соколову лишь в 1922 году [на самом деле в 1920-м. – С.Ф.], в Париже, при помощи специалиста по разборке шифров.

Среди этих телеграфных лент, оказались ленты исключительной важности, касающиеся именно убийства Царской Семьи. Содержание их было следующие:

Свердлов, вызвав к аппарату Юровского, сообщает ему, что на его донесении в Америку Шиффу об опасности захвата Царской Семьи белогвардейцами или немцами, последовал приказ, подписанный Шиффом, о необходимости “ликвидировать всю Семью”…

Приказ этот был передан в Москву через Американскую миссию, находившуюся тогда в Вологде, равно как и через нее же передавались в Америку и донесения Свердлова.

Свердлов подчеркивал в своем разговоре по прямому проводу, что никому другому, кроме него, Свердлова, обо всем этом неизвестно и что он в таком же порядке передает приказание “свыше” ему, Юровскому, для исполнения.

Юровский, по-видимому, не решался сразу привести в исполнение этот приказ. На следующий день он вызывает к аппарату Свердлова и высказывает свое мнение о необходимости убийства лишь Главы Семьи, последнюю же он предлагал эвакуировать.

Свердлов снова категорически подтверждает приказание убить всю Семью, выполнение этого приказа ставит под личную ответственность Юровского.

Последний на следующий день выполняет приказ, донеся Свердлову по прямому проводу об убийстве всей Семьи.

После этого Свердлов сообщил об этом ЦИКу, поставив последний перед свершившимся фактом.

Все эти данные, не вошедшие в книгу Соколова “Об убийстве Царской Семьи”, были лично сообщены Соколовым в октябре 1924 года, то есть за месяц до внезапной его кончины – его другу, знавшему его еще как гимназиста Пензенской гимназии. Этот личный друг Соколова видел и оригинальные ленты и их расшифрованный текст.