Цели и средства

— Ты совершеннолетний маг, можешь колдовать, – напомнил Лорд. – Ах да, статут. Ограничения на жизнь с магглами… Согласие и неразглашение… Все‑таки это ужасно несправедливо, мальчик мой, правда? Что она умерла, а он жив.

Лорд поднялся, подошел к полке, принялся небрежно перебирать потертые корешки.

— К слову, – добавил он, не оборачиваясь, – необходимой частью обряда является убийство. Любое – яд, проклятие. А ты пока поживешь у моего друга. Не хмурься, я понимаю, жизнь по чужим углам тебя порядком утомила, но это совсем другое дело. Это – что‑то вроде школьного обмена. Он работает в Дурмштранге, так что заодно поучишь языки и немного выйдешь за рамки хогвартской программы.

Лорд вытянул с полки тонкую рукопись, свернул трубочкой и сунул в карман.

— Пойдем, я вас познакомлю.

Седьмая заповедь драконолога. Если дракон смирный и не сдох, жди беды!

…чуть что, орала, что к своим уйдет, что ее там за милую душу примут, а я, мол, нищеброд. Неряха она была и распустеха, чтоб ты знал, я у Рэйчел за двадцать лет первый раз пожрал хоть нормально…

(из никогда не написанного)

Чего не было в бутылке… Август 1977 года

Домики лепились к склонам холмов, как ласточкины гнезда, уходили вверх, к подернутым синим туманом горам, и вниз, в зелень парков. Северус смотрел на самые дальние крыши и пытался представить, каково жить там. Хуже, чем на Астрономической башне.

Дом Игоря был внизу, у реки, и река вовсе не была похожа на речку–вонючку в Нью–Миллз – чистая, быстрая, берега в густой зелени. Жаль, что окно его комнаты смотрело на холм, но там тоже было красиво – белые стены, красные крыши, пряничные домики до самого неба…

Болгария состояла из солнца, пряной еды, вина и розового масла. Еще был Игорь – он сразу велел называть себя по имени, и Северус быстро привык. Игорь был взрослый, старше Малфоя, но смешное пенсне и неважный английский не давали воспринимать его всерьез. Это чуть позже, когда Игорь взялся учить его немецкому, латыни и греческому, Северус устыдился задним числом, но переходить на «вы» и «господин Каркаров» было поздно.

У Игоря был мягкий голос, чуть суетливые манеры и целый шкаф меховых мантий. Неужели зимой здесь так холодно? – удивлялся Северус. – Ты просто не был в Дурмштранге, князюшка, – отмахивался Игорь. – Съездишь – узнаешь. Когда съездишь? Да вот школу закончишь, язык подтянешь – и поедем. Сейчас там все равно каникулы, все разъехались по морям. Ты на море был?»

На море он был. Мама однажды отвезла его на побережье, поправить здоровье. Море было свинцово–серым, шел дождь, Северус заболел на второй день и болел еще неделю после возвращения домой. Отец потом месяц ворчал, что зря ухнули уйму денег.

Игорь увез его в Албену – обжигающий песок, теплые волны, толпы магглов и солнце, солнце, солнце. Северус учился плавать, сгорел и совершенно нечаянно напился обманчиво легким сладким вином. Игорь тащил его в гостиницу, необидно хихикал и поливал плечи на редкость скверным противоожоговым собственного изготовления.

Лето неслось галопом. Северус замечал время только по толстеющей тетради: отдых отдыхом, а ежедневные занятия никто не отменял. Дважды их почтил визитом Темный Лорд, пригубил вина, раскрошил тарталетку, выслушал рассказ об успехах Северуса.

— Я в тебе не ошибся, мой мальчик, – проговорил он, одобрительно листая греческий перевод. – Я очень жду твоего выпуска, поверь, ты мне нужен. Я же не могу все делать сам, мне не обойтись без умного и образованного помощника.

Роскошный банкет потом доедали вдвоем. Игорь грозил вилкой:

— Помощник! Учись, князюшка, а иначе какой с тебя прок?

Северус должен был вернуться в Хогвартс в блеске славы и завоевать Лили, он должен был прийти победителем: загар, самоуверенность, новые знания. Но загар облез шелушащимися пятнами, самоуверенность улетучилась на платформе Кингс–Кросс, а новые знания – кому они были интересны? Мульцибер и Эйвери получили дипломы, новым лидером стал Паркинсон, и Северус оказался не у дел. Таскаться хвостом за одногодками было унизительно, а вербовать собственных прихвостней – это к Поттеру, этого Северус не умел, увольте. Оставалось только учиться – и ждать возвращения туда, где он был нужен.

Но оказалось, те, кому он был нужен, не оставили его на произвол судьбы. Письмо от Мульцибера пришло в начале октября – хвастливое описание его головокружительных успехов в министерстве, хорошеньких секретарш и ужина с какой‑то министерской шишкой. Северус фыркнул и хотел оставить скомканный пергамент рядом с тарелкой, но передумал. Уж слишком пустым было письмо – даже для Мульцибера.