Цена всех вещей

— Все совершают ошибки. Диана скрывала то, что встречается с Маркосом. Ты врала про Уина, и мы тебя простили. Так прости меня и давай двигаться дальше.

Мина покачала головой.

— Не могу поверить, что ты это сделала.

— Почему тебя вообще это волнует, Мина? — Слишком громко. Люди за соседними столиками уставились на нас.

Ари бросила на Мину короткий взгляд.

— Лучше бы тебе проверить, не привязала ли Кей и тебя тоже, потому что если ты попытаешься снова вернуться в Индию, то, вполне возможно, окончишь свои дни в больнице.

Мина замерла на месте, задержав дыхание.

Официант подошел к столу с утыканным свечками кексом, но, увидев наши лица, сам задул свечи и медленно попятился назад.

Все, казалось, ждали, что скажу я, но было понятно, что любой вариант окажется неправильным.

— С днем рождения меня, — сказала я.

— Что-то все еще неправильно, — заявил Кэл, обдавая наш Столик запахом перегара. — И дело не в тебе и твоем крюке. Тут что-то еще. Я так… голоден. Есть у вас тут что-нибудь поесть?

— Заткнись, Кэл, — сказала я.

— Возможно, это не память, — он обращался к Ари так, словно она задала ему вопрос. — Возможно, нет. Я мог быть ненормальным, шизофреником. Тяжело сказать. — Его невидящий взгляд перескакивал с одного лица на другое, пока наконец не остановился на мне. — Маркоса ты тоже привязала крюком?

Мой желудок ухнул вниз.

— Нет, конечно нет. Кэл, почему бы тебе не пойти домой?

Диана схватила Кэла за рукав и шагнула к нему. Кэл, видимо, этого даже не заметил.

— Почему ты спросил, не привязала ли она Маркоса?

— Потому что они целовались. А потом Маркос ушел в себя.

Диана и Ари посмотрели на Кэла, затем переглянулись и одновременно перевели взгляд на меня. Я видела, как в их глазах исчезал последний след понимания и прощения. Словно тонкий золотистый листок, он улетал прочь. А под ним не было ничего, кроме холодного, уродливого бетона. Все прежние раскрюченные тревоги разом навалились на меня так, что стало тяжело дышать.

— Я не понимаю, о чем он говорит, — сказала я.

— Они целовались, — продолжал настаивать Кэл. А потом рыгнул. — Так сказал Маркос. Он не стал бы мне лгать.

Я закусила уголок рта и в очередной раз пожалела, что совершенно не наделена остроумием. Я не знала, что сказать и как сказать это так, чтобы они меня поняли и простили.

— Если даже это и правда — хотя я говорю, что нет, — но, если он говорит правду, это случилось до того, как я узнала, что Диана с Маркосом встречаются. Если бы она сказала мне, что они вместе…

— Какого черта, Кей?

— Ари, не надо, — сказала Диана.

Ари проигнорировала ее слова. Голос ее с каждой секундой становился все громче:

— Ты прикидываешься нашей лучшей подругой, которая всегда рядом, и в то же время привязываешь нас к себе заклинанием, целуешься с Дианиным парнем — это ненормально. Ты больна.

— Пожалуйста, остановись, — сказала Диана. Люди за соседними столиками начали что-то шепотом говорить официантам, указывая в нашу сторону.

— Ты вообще знаешь, что такое дружба? Потому что, хоть я, возможно, и многое подзабыла из прошлого года, но помню достаточно, чтобы не совершать таких грандиозно дебильных поступков по отношению к самой доброй, самой верной, вообще самой лучшей подруге, с которой тебе повезло…

— Заткнись, Ари! — крикнула Диана. Лицо ее побагровело. Она все еще держала Кэла за рукав, словно забыв его отпустить. — Прекрати защищать меня. Ты тоже не образец идеальной дружбы.

Ари покраснела и выпрямилась.

— Я не настолько гадкая, как она. — Она указала на меня.

— Просто подумай об этом. Не важно, что сделала Кей. Маркос сломался из-за меня. Потому что я солгала ему про твое дурацкое заклинание.

Ари отшатнулась и врезалась в наш закуток с диванчиками.

— Ты обвиняешь меня в том, что натворил Маркос?

Диана прерывисто вздохнула:

— Ты всегда будешь моей лучшей подругой, Ари. Но порой ты не очень-то соответствуешь этому званию. — Диана повернулась к Кэлу и потянула его за руку. — Идем. Я поймаю тебе такси. — Кэл позволил вывести себя из ресторана.

Я хотела пойти за ними. После нашего разговора окружающая обстановка стала казаться скучной и серой: дешевые скатерти, вульгарные морские декорации. Мне следовало выбрать другое местечко, чтобы пообедать. Что-то менее пляжное, менее летнее. Бистро с белыми скатертями и классической музыкой. Возможно, сделай я иной выбор, ничего этого бы не случилось.

Мы с Ари оказались в закутке лицом к лицу.

— Я пыталась быть хорошей подругой, — сказала я. Ари фыркнула, и я торопливо продолжила, пока она не успела меня перебить. — Это правда. Я люблю вас, девочки. И все лето пыталась помочь, — дрожащим голосом произнесла я и сразу же возненавидела себя за это. Я не обязана была перед ней оправдываться и все равно это делала. — Я все время находилась поблизости. Даже когда вы меня игнорировали и смеялись надо мной, я понимала, что должна быть рядом. И возможно… возможно, однажды все вернется опять в нормальное русло. Вы меня оцените. И мы станем настоящими друзьями.