Церковь и политический идеал

А вот Византия не жертвовала своими интересами ради других государств и народов. Да, она воевала чуть ли не ежегодно – в том числе и для возврата своих исконных территорий. Но не для Сербии, Болгарии, Руси и т.д. Безусловно, факты гонений на христиан в Персии зачастую становился поводом для начала очередной военной кампании. Но… мог и не становиться – в зависимости от конкретных обстоятельств. Византийское правительство легко удовлетворяло просьбы и направляло своих миссионеров в самые дальние уголки Ойкумены. Но не разменивало собственные земли на интересы «братьевхристиан», тем паче, что как и тогда, так и теперь, они нередко не совпадали с их собственными, причем порой весьма кардинально.

***

Женщину, подарившую нам жизнь, любят не за то, что она красивая, добрая, молодая, успешная, а потому, что она – мать. Какой бы ни была наша Родина, она – наше Отечество, служить которому и любить которое мы обязаны по факту рождения на русской земле. Отдаваясь на волю волнам бессмысленных и вредных мечтаний, забывая и игнорируя собственную историю (пусть и далеко не всегда красочную, занимательную и победоносную), мы рискуем стать людьми без родословной, заменяя настоящих предков вымышленными персонами, а пролитую ими за Россию кровь – чернилами.

Удивительно ли, что именно после рождения «третьеримской» идеи, т.е. с XV— XVI столетия, мы стали являть себя миру в далеко не самом выгодном свете. «Насчет созидания, насчет творчества, самобытного устроения, прочности и т.п., – писал К.Н. Леонтьев, – Россия остается еще сфинксом; способна ли она ко всему этому – еще вопрос, и очень горький даже. Но что касается до способности всеразрушения – в этом ее никто не превзошел. Все слабое или маломальски ослабленное вокруг России одно за другим рушится и гибнет: Казань, Астрахань, Сибирь, Малороссия, Швеция, Польша, Турция, Кавказ, азиатские ханства… Смешно даже видеть и читать, когда наши обижаются или притворяются обиженными тем, что Запад нас боится! Не то страшно, чего хочет великий народ, а то страшно, что он нечаянно, быть может, иногда, да делает»[926].

Разумеется, в настоящей работе мы говорим о крайних страницах нашей истории, о тех негативных сторонах нашей жизни, которые периодически возрождались вновь и вновь, унося корабль Русской государственности от заповеданных фарватеров. Молчать о них – себе дороже, и если мы все еще пытаемся честно говорить о собственных перспективах, то утаивать недостатки – настоящее преступление перед Русской церковью и русским народом.

Кто живет без печали и гнева,

Тот не любит отчизны своей…

Н.А. Некрасов

Конечно, умение русского человека сносить нужды и его терпение принимают иногда беспрецедентный характер. Да, существовал Русский царь, исполненный чувства своего долга, «первый слуга своего народа». Были великие святители, аскеты, отшельники, юродивые. Но все это носило пестрый и бессистемный характер, не было того «общественного строя», той «общественной правды», о которых говорил В.С. Соловьев. А потому картины блистательной и героической христианской жертвенности легко перемешивались с самыми негативными проявлениями деспотии и бескультурья.

По счастью, Божьей милостью в самые трудные минуты нам были дарованы Лекари, умевшие обуздать и наши недостатки, и выявить внутренние способности, о которых мы даже не всегда и подозревали. «Когда “Третьему Риму” грозила опасность неверно понять свое предназначение и явиться исключительно восточным царством, Провидение наложило на него тяжелую и грубую руку Петра Великого. Он беспощадно разбил твердую скорлупу исключительного национализма, замыкавшую в себе зерно русской самобытности, и смело бросил это зерно на почву всемирной истории. Реформа Петра Великого была в высшей степени оригинальна именно этим смелым отречением от народной исключительности (от мнимой поверхностной оригинальности), этим благородным решением отказаться от народного самолюбия ради народного блага, порвать с прошедшим народа ради народной будущности»[927]

.

Напротив, «утверждаясь в своем национальном эгоизме, обособляясь от прочего христианского мира, Россия всегда оказывалась бессильной произвести чтонибудь великое или хотя бы значительное»[928].

Для того чтобы идти своим путем христианской Державы, пример который нам дала блистательная Византия и прежние христианские европейские державы (при всех искажениях и отклонениях, вызванных и папизмом, и языческими атавизмами древнегерманских элементов), не нужен “Третий Рим”, уводящий нас с пути кафолического вселенского христианства на тропинку национальной ограниченности, вечного самооправдания и оправдания перед всеми иными, невежества и одиночества.