Эта великое единство было единственным, что ускользнуло от гения Цезаря, но, кажется, он предчувствовал его.
Вот почему выше мы сказали, что Цезарь был предтечей христианской религии.
Спустя сто лет он был бы ее апостолом.
Мы прекрасно понимаем, что для тех, кто воспринимал Цезаря исключительно с материальной точки зрения, Цезарь был всего лишь тираном.
Мы прекрасно понимаем, что в школе, этом мирке с узкими и недалекими горизонтами, из Катона сделали мученика, а из Брута и Кассия — героев.
Но мы понимаем и то, что историки, копировавшие сочинения Плутарха, Светония, Тацита, Аппиана и Диона, видели в их трудах лишь то, что там было, то есть свершившиеся события.
Однако античные авторы, донесшие до нас сведения о свершившихся событиях, писали во тьме; они могли рассказать своим современникам лишь то, что сами знали, и передать будущим поколениям лишь то, что сами видели.
Но, как нам представляется, человек, который в наше время не увидит в свершившихся событиях той великой начальной эпохи человечества ничего, кроме того, что видели в них языческие историки, и который просто-напросто перепишет их, переводя на свой язык, или переведет их, переписывая, такой человек уже не будет, подобно античным авторам, писать во тьме.
Он будет слепцом.
Развязка борьбы между Республикой и Империей относится уже к истории Октавиана.
И эту историю мы надеемся рано или поздно написать.
КОММЕНТАРИИ
Исторический очерк «Цезарь» («César»), входящий в биографический цикл «Великие люди в домашнем халате», впервые печатался фельетонами в ежедневной газете Дюма «Мушкетер» («Le Mousquetaire»), в номерах с 31 августа по 19 декабря 1855 г., почти без перерывов, и каждая из его ста семи глав представляет собой очередной фельетон. Первое книжное издание во Франции: Paris, Alexandre Cadot, 1856, 7 v.
На протяжении всей своей творческой жизни Дюма проявлял огромный интерес к античности, и, помимо «Цезаря», посвятил этой эпохе ряд других своих произведений — повесть «Актея» (1837), роман «Исаак Лакедем» (1853), незавершенный очерк «Октавиан Август» (1857), псевдомемуары «Воспоминания Горация» (1860), пьесы «Калигула» (1838), «Катилина» (1848) и «Орестея» (1856), — тем самым воплощая в жизнь свое программное заявление: «…
Так что очерк «Цезарь» — это не столько жизнеописание заглавного героя, сколько захватывающее повествование об одном из самых драматичных периодов истории Древнего Рима: эпохе крушения его республиканских устоев и становления императорской власти, к которой стремился и почву для которой подготовил Гай Юлий Цезарь (ок. 100 — 44 до н. э.), великий древнеримский полководец и политический деятель. Дюма выступает в данном случае в роли своеобразного эпитоматора, то есть автора комментированных выписок из трудов античных историков, и служит для читателя достаточно сведущим проводником по истории Древнего Рима, отбирая для своего рассказа те ее моменты, какие представляются ему самыми важными и самыми интересными.
Основными источниками, которыми пользовался Дюма, создавая этот очерк, стали:
«Жизнь двенадцати цезарей» Светония,
«Сравнительные жизнеописания» Плутарха,
«Римская история» Аппиана,
«Римская история» Диона Кассия,
«Письма» Цицерона,
«Речи» Цицерона,
«О заговоре Каталины» Саллюстия,
«Записки о гражданской войне» Цезаря, а также их анонимные продолжения:
«Александрийская война»,
«Африканская война»,
«Испанская война».
Заметим, что в своем изложении реалий древнеримского общества Дюма в значительной степени опирается на труды современных ему французских историков:
«Рим в век Августа» (1835) Шарля Дезобри,
«Римская история» (1831) Жюля Мишле,
«Цезари» (1841–1843) Франца де Шампаньи.
Очерк «Цезарь» дважды переводился на русский язык:
первый перевод, сделанный Е.Латием, вышел в 1995 г. в издательстве «Шаг»;
второй, сделанный А.Васильевой, существует, видимо, лишь в электронном виде.
Данный перевод, третий по счету, выполнен специально для настоящего Собрания сочинений непосредственно с «газетной» публикации (кстати сказать, более полной, чем поздние книжные издания, в которых выпущены главы XVI и LXXIX и имеется довольно много мелких пропусков) и, как это принято в нашем издательстве, снабжен обширными комментариями, которые, надеемся, помогут любознательному читателю сориентироваться в многообразии упомянутых Дюма имен и топонимов.
I