Цикл «Ядовитый Джо»

– Понял, не дурак, – сказал собеседник. – Будет и тебе радость. Потерпи немного, я уже рядом. Двигатель транспортера сдох, поэтому пойду пешком.

– Степан, не смей, – неожиданно громко выкрикнула Таня. – Ты убьешь себя!

– Таня? – в голосе послышалось удивление. – Ты что делаешь в радиорубке?

– Медер попросил принести горячего чаю, – смутилась Таня, удивляясь своим ощущениям. Она будто говорила с живым человеком и чувствовала, что он ей не поверил.

– Я бы сейчас тоже от горяченького не отказался, – вкрадчиво произнес голос. – Не откажешься поднести кружечку по возвращению?

– Нет, конечно, – сказала Таня.

– Ловлю на слове, – сквозь эфир прорвался приглушенный помехами смешок, завершая сеанс.

Медер выключил микрофон и повернулся в кресле к Тане.

– Беги к Еремееву с докладом.

Еремеев прослушал запись несколько раз, а потом согнал весь персонал в кают-компанию, где с содержанием беседы ознакомились все.

– У меня такое ощущение, что мы не Степана хоронили, а его двойника, – сказал Медер. – А настоящий Степан с нами по радио разговаривает.

– Мы хоронили Степана, – твердо сказал Еремеев. – Настоящего. Влада его вскрывала.

– В таком случае, объяснение может быть только одно, – сказал Медер. – Мы нашли новую форму жизни. Или она нас нашла. И эта форма жизни пытается установить контакт.

– Планета мертва, – напомнил Еремеев.

– Мы добываем на планете жидкость, схожую по составу с земной нефтью, – напомним Медер. – Я не астроном, не планетолог, но полагаю, здесь, наверняка, раньше было гораздо теплее. Возможно, кое-где появилась жизнь, а потом приспособилась к новым условиям. Находят же бактерии в жерлах вулканов и в арктических зонах.

– Бред, – сказал Еремеев. – И ересь. Жизнь бы обнаружили.

– Если б знали, где искать, – парировал Медер.

– Почему же твоя форма жизни голос Степана копирует?

– Мимикрия, – упорствовал Медер.

– Хорошо, – Еремеев хлопнул ладонью по столу. – Но как объяснить, что эта форма жизни знает нас, различает по голосам? С помощью чего она выходит в эфир? Или, быть может, мы не разглядели у себя под носом технически развитую цивилизацию? Ладно, мы, а ученые как прохлопали? Что молчите? То-то и оно. Что бы в эфире ни было, на жизнь оно мало похоже.

– В нашем представлении, – вставил Медер. Еремеев укоризненно покачал головой.

– Хватит на сегодня фантастики, – подытожил Еремеев и повернулся к Медеру с Татьяной. – Вас после ужина сменит Алексей. Ему коротать ночи в рубке привычно. Остальным – отдыхать, но не расслабляться. Кто его знает, какой сюрприз готовит день завтрашний.

Сменившись, Медер отправился на камбуз, помялся в дверях, обнаружив, что повариха не одна. Часть товарищей – Еремеев, Сергей и Влада – продолжали ужинать.

– Проходи, Медерчик, покушай перед отбоем, – кликнула тетя Люба.

– Я хотел попросить у вас нож.

– Зачем, милок?

Медер смутился. Ну не рассказывать же, что дед рассказывал о ночных оборотнях и средствах защиты.

– Я… Мне нужно проводок зачистить.

– Сапожник без сапог, – хмыкнул Сергей. – Своих инструментов нет?

– Есть, – сказал Медер и присел за стол. – Но обычным ножом сподручней.

– Не знаю, что сподручней, а подкрепиться нужно, – сказала тетя Люба, и поставила перед Медером поднос.

– Спасибо, тетя Люба, но у меня начался пост, – сказал Медер, посмотрев на часы. Циферблат показывал время по Мекке. – Днем нельзя.

– Да жри спокойно, – грубо схохмил Сергей. – Боженька не заметит, отвечаю! Мы от него далеко.

– Не смешно, – вспыхнул Медер.

– А я и не смеюсь, – сквозь зубы процедил Сергей. – Че ты строишь из себя святошу? На Сирене астрономическая ночь и до рассвета еще несколько земных суток. Твой маленький мозг не впитал эту информацию? Можешь жрать, пока не лопнешь.

Медер встал из-за стола, кивнул тете Любе, застывшей с половником в руках, и вышел.

– Омерзительно! – Влада брезгливо отсела от Сергея. Тот ощерился.

– У вас что-то было?

– А я, Сережа, тоже в Бога верю, – влезла тетя Люба.

– С тебя что? Ты сама атавизм!

Еремеев, молча ковырявшийся в супе, рывком поднялся, опрокинув стул, который с грохотом прокатился по полу. Начвахты за шиворот вытащил химика из-за стола и впечатал в переборку, выбив воздух.

– Ты че, начальник? – Сергей безуспешно пытался вырваться, его лицо покраснело, и он зло брызгал слюной.

– Сволочь ты, – процедил Еремеев. – Гладенький снаружи, чистенький, гниль в тебе сразу не разглядишь. А тебя лечить надо. Электрошоком. Чтоб как у собаки Павлова на рефлекторном уровне отпечаталось: так нельзя.

– Коленька, ты его покалечишь, – подскочила тетя Люба. – Отпусти ущербного.

Еремеев хорошенько встряхнул Сергея и разжал пальцы. Химик встал на ноги, молча оправил комбинезон и, окинув присутствующих ненавидящим взглядом.