Цитадель: дочь света

– Там, где раньше были складские помещения, нынче логово оборотней, – рассказывал старик. – К сожалению, здесь невозможно долгое время содержать лошадей, зато для грызлей здесь дом родной. Говорят, что эльфы не могут жить вдали от природы, и знаете, действительно, иногда тяжело. Поэтому, конечно, у меня не один дом.

– А гномы куда делись?

– Гномы? О, они давно покинули здешние места… Говорят, тут был какой-то мор, и они с радостью продали эти шахты Трибуналу. О, нет, не смотрите на меня с укоризной! Я к этому не имею никакого отношения! Это случилось даже до моего рождения! Долгое время здесь было пусто, но лет триста назад я нашел купчую в архиве и вот, пожалуйста – замечательное темное местечко для темных делишек, хе-хе!

– Значит, все здесь принадлежит Трибуналу?

Старик даже остановился от возмущения.

– Трибуналу?! – воскликнул он. – Как бы ни так! Это все только моё.

– А мне показалось, что катакомбы выкупил Трибунал, – заметила я.

– Попробуйте это доказать, – ухмыльнулся старик.

– Ага, – глубокомысленно наморщила я лоб. – Сдается мне, купчая сгорела в некстати приключившемся пожаре.

– Помилуйте, барышня, какая купчая? О чем вы говорите!

Я закусила губу. Какой милый старичок.

– А какую должность занимает нынче мой нежный друг Антон?

– О! Нежный друг! – восхитился старик. – В воздухе запахло пикантной историей?

– Отнюдь, – охладила я его пыл. – Он мне сын. Духовный сын, я имею в виду.

– А вы не слишком молоды для такого взрослого сына, душа моя?

– Считайте, что я усыновила его в зрелом возрасте…

– Какой же вы еще ребенок, – улыбнулся старик. – Я все время забываю, что вы совсем еще дитя. Сколько вам лет? Сорок? Пятьдесят?

– Понятия не имею, – пожала плечами я. – И потом, женщинам таких вопросов не задают. Так что Антон?

– Антонио? Антонио – замечательный врач. В моем положении целители не очень-то помогают. Некоторый диссонанс энергий. Приходится рассчитывать на технологию. Вот, к примеру, контактные линзы – великолепная вещь! Или краска для волос. Или, в конце концов, протезирование зубов!

– Контактные линзы? Здесь? – изумилась я. – Откуда?

– Секретная информация, – весело ответил старик.

Глава 44. Та сторона

Я тяжело вздохнула, остановившись у очередного барельефа. Здесь был изображен старый толстый гном в позе Ленина – с протянутой рукой, словно бы вещавший: «Верной дорогой идете, товарищи!» Изображение было мастерским – на бороде гнома был скрупулезно вырезан каждый волосок, на переднем зубе был скол, причем ясно было видно, что это не дефект барельефа, а именно что сломанный зуб. Видимо, это было отличительной чертой именно этого гнома. Кажется, мастер изобразил даже волосы в носу.

– Красиво, – прошептала я, проводя рукой по рукаву гнома.

Судя по складкам, кафтан у него был из бархата. Мне даже показалось, что я вижу его цвет – глубокий, полночный синий или темно-фиолетовый.

– Это Гиван Молотобоец, – кивнул Гитлер. – Видите, за спиной угадываются очертания молота? Великий гномий герой, одержавший немало славных побед. Однако мало кто помнит, что Гиван в юности был обычным мошенником и работал в каменоломнях в кандалах. Отсюда и молот. Боевой молот чуть меньше, и на более длинной рукоятке. Тогда началась Столетняя война, и к преступникам относились гуманно. Дорог был каждый гном. На каменоломню, где пребывал Гиван, напали орки, и надсмотрщик освободил всех узников и пообещал им свободу, если они отстоят шахты. Орков было так много, что из трех сотен узников осталось лишь четыре гнома – Гиван, надсмотрщик, который дал слово, и еще двое. Зато из тысячи орков не осталось никого. Надсмотрщик Ахлан, который впоследствии стал побратимом Гивана, рассказал о подвиге узников королю, и тот представил всех четверых к высшей награде – объявил их свободными гномами и дал им фамилию. У гномов, как и у эльфов, клановая система. Если уж ты родился в клане кузнецов-оружейников, то не быть тебе каменотесом или механиком. Рядовой гном не может уйти куда-либо без разрешения главы рода, не может жениться, построить дом. Глава зачастую решает, что гному носить и что есть, какой длины отпускать бороду, за сколько продавать свои изделия, может сдать гнома в аренду другим родам или вовсе продать. Форменное рабство. Гиван Молотобоец, Ахлан Кнут, Фарух Каменотес и Авден Бородач – три бывших раба-преступника и их надсмотрщик – получили полную независимость. Каждый из них впоследствии создал свой род, и поныне гномы из их родов пользуются большей свободой, чем остальные.

– Потрясающе, – искренне восхитилась я. – Увлекаетесь историей гномов?

– За долгие века жизни можно увлекаться чем угодно, – ответил старик. – Плох тот эльф, который забывает историю. Тем более, что здесь, в рудниках, сохранилась неплохая библиотека. Конечно, все больше справочников и героического эпоса. Думаю, гномы специально оставили часть своих книг, дабы увещевать нас. Конечно, книги с секретами мастерства нет ни одной… Что с Вами? Вам нехорошо.

– Голова кружится, – ответила я, пошатнувшись. – Слабость.