Цивилизация классического ислама

В недрах огромного халифского дворца, населенного разного рода челядью и придворными, величие халифа заявляло о себе уже в день его первой торжественной аудиенции. Присяга членов Общины, зачастую принятая им первоначально еще в момент его назначения наследником, подлежала обновлению. Эта присяга, как мы видели, могла приноситься в два этапа: сначала аристократией, затем народом — в первом случае это была «частная присяга», во втором — «публичная». Если вторая была в общем лишь формальностью, то первая могла состояться только с согласия главных сановников двора и членов халифской фамилии. В зависимости от эпохи вазир, великий кади или эмир оказывали на этот выбор преобладающее влияние. Дискуссии не исключались, особенно если халиф умирал, не назначив наследника, как случилось, например, по смерти ал-Васика в 847 г., или когда близкие вынуждали умирающего халифа назначить нужного им наследника, как это произошло, когда властный ал-Муктафи в 908 г. слег в болезни, от которой не смог оправиться. Но в любом случае требовалось, чтобы назначение халифа получило одобрение его родственников или сановного окружения, а также было поддержано некоторыми провинциальными наместниками. Иногда даже приходилось добиваться, чтобы ранее назначенный преемник отказался от своих прав, — благодаря чему, например, ал-Махди сделал наследником своего сына Мусу вместо избранного первоначально двоюродного брата.

Присяга, обязывающая обе стороны — нового или будущего халифа и его подданных, — некогда приносилась в мечети. Позднее, в аббасидскую эпоху, распространился обычай проводить церемонию во дворце. Уже в 777 г., когда ал-Махди велел обновить клятву своих подданных, чтобы добиться назначения наследником своего сына Мусы, он первым делом созвал в свой дворец самых значительных персон. Только затем, рассказывает историк ал-Табари, он отправился в соборную мечеть Русафы и там воссел на минбар в сопровождении сына, который расположился ступенькой ниже, тогда как Иса, его лишенный наследства двоюродный брат, остался стоять у подножия.

Детали этой церемонии могут рассматриваться как вполне типичные, а посему заслуживают особого внимания. Халиф, возблагодарив Аллаха, восславив его и воззвав с молитвой и словами благодарности к Пророку, сообщил затем присутствующим, что члены его фамилии, приближенные, военачальники, его помощники и другие хорасанцы решили сместить Ису и передать его титул Мусе, сыну эмира правоверных, избранному и одобренному ими. Апеллируя к мнению этих персон, доброе расположение которых он хотел бы, по его словам, сохранить, а отнюдь не вызвать разногласия, он в присутствии самого Исы сообщил, что освобождает подданных от отягощавшей их прежде клятвы, что Мусе, который будет следовать Книге и сунне своего Пророка лучше и точнее, отныне переходят качества, прежде возложенные на Ису, и что это скреплено документом, исходящим от эмира правоверных и членов его фамилии с приближенными. «Дайте же клятву, — продолжал халиф, — все, кто здесь присутствует; поспешите совершить то, что другие уже сделали до вас, ибо все благо состоит в собирании общины, а все зло — в разделении. Я молю Аллаха послать нам согласие, а вам — помощь Его милосердия, милость Ему повиноваться и Ему угождать; я молю Его простить меня, равно как и вас». Муса сидел в этот момент ниже отца с открытым лицом и отстранившись от минбара, чтобы не затруднять тех, кто пришел принести присягу и коснуться его руки. Иса все время оставался стоять на своем месте, и ему зачитали бумагу, в которой он объявлял об отречении от своих прав наследного принца и о том, что по своей доброй воле, без какого-либо принуждения, с полным удовлетворением и без всякого отвращения освобождает всех принесших ему присягу от их обязательств. Затем он сам взошел, чтобы принести присягу ал-Махди, коснулся его руки и удалился. Члены фамилии ал-Махди, в свою очередь, принесли присягу ал-Махди и Мусе согласно возрасту, коснувшись того и другого рукой. За ними последовали советники, наиболее выдающиеся военачальники и приближенные, пока ал-Махди не спустился наконец с минбара, чтобы отправиться во дворец, предоставив Халиду ибн Мансуру заботу принимать присягу оставшейся аристократии и народа.

Первая церемония, проведенная от начала до конца во дворце, имела место позднее, в начале X в. На ней присутствовали только «великие», но она могла быть достаточно продолжительной — так, в 908 г., во время заговора Ибн ал-Мутазза, принесение присяги аристократией, хашимитами и сановниками длилась в течение всего послеобеденного времени. Что касается присяги народа, о которой почти не говорилось, ибо она не имела уже никакого значения, то она продолжала совершаться в соборной мечети и, без сомнения, через посредника.