Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Что общего имели все социальные потоки и культурные течения, так это взгляд на мир с точки зрения прогресса и регресса. В новом европейском нарративе время было линейным, без каких-либо конечных точек и циклов. История двигалась только вперед: да, иногда она откатывалась назад, но человечество могло и было обязано остановить регресс и вернуть истории ее поступательный ход. Что считать регрессом, а что прогрессом – об этом велось много споров. Однако все единогласно сходились на том, что движение вперед – вот главная цель человеческих усилий, и у этого пути нет какого-либо конца или предела: завтра всегда могло быть лучше, чем сегодня. Прогресс стал новым концептуальным ядром, вокруг которого начало формироваться новое цивилизационное созвездие в этой части мира. Разумеется, многие люди все еще искренне верили в наступление конца света (Судного дня) – когда вспоминали о нем. Но многие ли обращались мыслями к концу света в повседневной жизни? Я подозреваю, таких людей становилось все меньше и меньше. А многих ли заботил прогресс? Да практически все были заняты тем, что изо дня в день раскручивали его маховик – чтобы не дать истории повернуть в обратную сторону, в прошлое.

Нарратив прогресса – глубокая вера в то, что «лучшее» всегда возможно, – побуждал людей искать научные принципы все более глубокой объяснительной силы. В конце концов он породил убеждение, что объяснить что-либо значило объяснить это с научной точки зрения. Тот же нарратив мотивировал неустанное, одержимое стремление к улучшению орудий труда. Намного позже он изменил и отношения между людьми и их орудиями труда.

Но все это было впереди. Между тем в XV в. те же самые силы, которые дали рождение науке и положили начало религиозному обновлению, разожгли во многих аппетит к исследованию новых земель. Христианский мир все еще был пронизан духом Крестовых походов, но теперь религиозный идеализм все больше уступал место политическим и коммерческим интересам. Крестовые походы познакомили европейцев с товарами, которыми изобиловала Восточная Азия, – товарами, потакавшими человеческому стремлению к удовольствиям, развлечениям, роскоши и экстазу. Короче говоря, Европа стала одержима специями, и европейские искатели приключений были готовы преодолеть любые трудности и опасности, чтобы найти путь к этим бесценным сокровищам. Именно жажда специй стала причиной, которая привела к одному из поворотных моментов в человеческой истории.

Часть IV

Поворот истории

Каждый мировой исторический нарратив организует время вокруг некоего ключевого события, которое разделяет его на «до» и «после». Если рассматривать человеческую историю как драму неизбежно усиливающейся взаимосвязанности, первая экспедиция Колумба в Америку была именно таким водоразделом – событием, которое «изменило всё». Оба полушария соединились, и планета Земля стала единым взаимосвязанным миром. За это пришлось заплатить свою цену. Появление европейцев уничтожило целые американские цивилизации. Открывшийся доступ к сельскохозяйственным культурам и полезным ископаемым новых континентов перекроил карту мира. Волновые эффекты колумбовского открытия привели к возникновению в Европе новых форм социальных созвездий, таких как корпорации, банки, национальные валюты и протонациональные государства. Именно с этого момента все существующие на планете монады мировой истории – Индия, Китай, Средневосточный исламский мир, Великая степь, обе Америки, Африка к югу от Сахары и Европа – превратились в участников одной глобальной драмы. Со временем все созвездия этой галактики переплелись настолько, что события в любой точке земного шара стали вызывать немедленные и масштабные последствия во всех остальных частях мира. Глобализация волновых эффектов началась.

17.

Колумб открывает новую эру

(1400–1600 гг.)

В XV в. португальский принц Генрих (Энрике) заболел лихорадкой Крестовых походов. В историю он вошел как Генрих Мореплаватель, хотя сам выходил в море всего несколько раз, предпочитая кататься на лодке по дворцовому пруду: его прозвали мореплавателем за заслуги в организации первых португальских морских экспедиций вдоль побережья Западной Африки на юг. Сегодня принца Генриха часто рисуют как движимого любопытством первооткрывателя, раннего модерниста, почти протоученого. Вряд ли это соответствует действительности. Генрих Мореплаватель был Великим магистром рыцарско-монашеского ордена Христа, преемника тамплиеров: он жил как монах, носил власяницу, гордился целомудрием и умер (по слухам) девственником. Короче говоря, Генрих был человеком своего времени, а его время пришлось на поздний период Крестовых походов.