Цивилизация рассказчиков: как истории становятся Историей

Все изменилось (согласно теории), когда люди перешли к оседлому образу жизни. Они начали накапливать материальные блага, которые после их смерти переходили кому-то в наследство, поэтому теперь происхождение детей стало иметь значение. Если с матерями все было очевидно, то с отцами – далеко не всегда. Возросшее значение отцовства потребовало создания социальных механизмов, таких как брак и соответствующая система его регистрации. Так собственность породила патриархальную семью.

С этого момента политика, война, строительство, разрушение и прочие мужские занятия стали считаться по-настоящему важными делами. А все то, чем занимались женщины, – приготовление пищи, ведение домашнего хозяйства, уход за детьми, ткачество, шитье – теперь рассматривалось как нечто малозначительное, не требующее особых талантов. В конце концов выражение «женские дела» приобрело уничижительную коннотацию. На заре машинной эпохи большинство людей были убеждены, что разделение мира на публичную мужскую и частную женскую сферы наряду с подчинением женщин мужчинам предопределено самим Богом или природой. Согласно этому нарративу, мужчины и женщины изначально были созданы для разных ролей. Любой, кто пересекал границу, угрожал выживанию социального целого.

До наступления эпохи машин всего несколько женщин оставили свой след в истории как правительницы государств: российская императрица Екатерина Великая; королева Англии Елизавета I; владычица Древнего Египта Хатшепсут. Некоторые женщины прославились как воительницы: разумеется, Жанна д’Арк; младшая жена пророка Мухаммеда – Аиша; иудейская военачальница Аль-Кахина, возглавившая берберское сопротивление мусульманскому вторжению в Северной Африке; Боудикка, поднявшая восстание против римлян в Британии. Эти немногочисленные примеры доказывали, что женщины в принципе могли преуспевать в политике и войнах. Военная и политическая история не изобиловала женскими именами лишь потому, что женщин туда не допускали. Политика и войны принадлежали к общественной сфере, а до прихода машины жизнь женщин полностью ограничивалась частной сферой.

Здесь следует заметить, что на протяжении большей части человеческой истории частная сфера вовсе не была такой уж незначительной, как видится нам сегодня. Прежде дом представлял собой целый мир, а не только жилище. Но ограничения оставались ограничениями. До недавнего времени женщины в большинстве обществ не владели собственностью. У них не было доступа к образованию, к возможностям развивать навыки, которые позволили бы им конкурировать с мужчинами в общественной сфере. Только самые отважные осмеливались нарушить эти правила и научиться читать и писать. Женщины традиционно рассматривались как собственность мужчин, как трофей в соперничестве между ними. У женщин редко была возможность самим выбирать партнера (или партнеров) для сексуальных отношений или решать, стоит ли заводить детей и если да, то сколько.

Тот факт, что женщины сидели дома, не значит, что они не работали. Они работали всегда. Накануне промышленной революции изрядная доля ремесленного и мануфактурного производства в Европе приходилась именно на женщин. Это они пряли, ткали, шили одежду, занимались рукоделием. Это они доили коров, сбивали масло и заготавливали продукты, необходимые для выживания в холодное время года. Механизированное массовое производство потребительских товаров лишило занятости огромное количество женщин и вынудило их отправиться в города на поиски новой работы. Там они и их семьи жили в ужасающей нищете городских трущоб: Лондон Чарльза Диккенса был не самым приятным местом для большинства его обитателей.

Но машина повлияла на жизнь женщин в еще одном важном отношении: она в значительной мере устранила ту насущную необходимость, которая прежде привязывала их к дому. Теперь они могли работать за пределами дома, в общественной сфере, и это никак не угрожало безопасности детей и выживанию семьи. Женщинам уже не нужно было круглосуточно поддерживать огонь в очаге – теперь в любой момент они могли включить кухонную плиту или обогреватель. В прошлом ключевую роль в формировании отношений между людьми играла физическая сила. Чтобы что-то построить, требовались сильные люди. В конфликтах, как правило, верх также одерживали те, кто обладал большей физической силой. Да, военачальникам требовались мозги, но, чтобы победить, им нужно было задавить врага мощью, а мужчин в целом природа наградила бóльшим объемом мускулов. Когда же в человеческую жизнь вошла машина, физическая сила перестала играть столь значимую роль, сохранив свою актуальность разве что в профессиональном спорте и уличной преступности. На самом деле с появлением машины исчезла биологическая необходимость отдавать предпочтение мужчинам перед женщинами (и наоборот) практически во всех сферах человеческой деятельности. В результате связанные с полом нарративы начали постепенно меняться, адаптируясь к новой материальной реальности.