Цветок репейника

Тиана остановилась возле цветущего дерева и, привстав на носочки, уткнулась лицом в пушистую гроздь.

– Снова вы? – раздался совсем рядом знакомый бархатный голос.

Тиана вздрогнула и резко обернулась.

Обычно ее почти никому не удавалось застать врасплох. Ее работа требовала отменной реакции, а те, кто ей не обладал, попросту не справились бы.

Только с этим человеком отчего-то не срабатывало. Он всегда был внезапен, как порыв ветра.

– Здравствуй, Ройм, – сказала она, как только удалось выровнять дыхание. – Кажется, мы уже были на «ты».

– Были, – маг собственническим жестом взял ее за талию. – Но я не осмелился. Последняя наша встреча…

– Из всех двух, – усмехнулась Тиана.

– Последняя из всех трех наша встреча была очень уж сумбурной и не располагала к продолжению знакомства.

Серо-зеленые, как море, глаза мага смеялись. Широкий рот был растянут в совершенно не красившей его, но очень обаятельной улыбке. Тиане подумалось, что она впервые видит его в таком веселом расположении духа. Даже перехотелось вырываться из его рук.

– Рада видеть тебя живым и невредимым, – сказала она. – В прошлый раз ты собирался в какое-то опасное место.

– Тсссс, – он покачал головой и приложил палец к ее губам. – Об этом никто не должен слышать, особенно из тех, кого можно внезапно встретить в этом парке.

– Я никому не скажу.

– А лучше забудь, что видела. Совсем и навсегда.

– Хорошо. Уже забыла.

– Ты удивительная.

Прохладный и легкий весенний ветер осыпал их лепестками, будто снеговыми хлопьями. Вся эта романтика никак не вязалась с мрачноватым обликом мага, и, как Тиана подозревала, с ее собственным тоже. Она вывернулась из ставших слишком уютными и привычными объятий и даже отступила на шаг в сторону.

Маг окинул ее внимательным взглядом от макушки до ног. И под этим взглядом отчего-то вовсе не было неловко. Ни за порванную в двух местах рубаху из грубой ткани. Ни за растрепанные волосы, кое-как собранные в две неровные косы. Ни за лишенное как девичьей прелести, так и спасающих положение женских ухищрений, лицо. Словно рядом с этим человеком все это переставало быть недостатками.

– Каждый раз совсем другая, – маг поймал ее за руку и попытался притянуть к себе снова. – То уличная танцовщица, то вельможная дама, то лихая укротительница драконов. И это я стараюсь не вспоминать ту нашу единственную проведенную вместе ночь.

– Мне нужно идти. Колесница будет ждать, – сказала с улыбкой. – Проводишь?

– Если недалеко и недолго, – тряхнул кудрями маг. – Не нужно, чтобы нас видели вместе.

Так за руку они и брели дальше, оба явно не желая торопиться. О чем думал маг, было неведомо, а самой Тиане просто не хотелось в этот раз расставаться так же быстро, как в предыдущие. Ей был любопытен этот человек, и будоражили воображение связанные с ним загадки.

Он тоже сегодня выглядел не совсем привычно. Никаких масок, плащей с капюшонами и прочих деталей таинственного образа не было и в помине. А был камзол из самого дорогого бархата, расшитый серебром и драгоценными камнями. Были кружевные манжеты и массивные кольца на аристократически-длинных, изящных пальцах. А еще щегольский берет с пером, ничуть не хуже чем у Красного герцога.

– Ты ведь тоже южанка, да? – спросил маг.

– С чего ты взял? – фыркнула Тиана. – Если ты про танец на Голубиной площади, то это был маскарад. Актерство.

– Я не про площадь. Вернее, не только про нее.

– Тогда с чего ты взял?

– Так. Показалось.

Они поднялись по склону и сейчас стояли на вершине одного из холмов. Отсюда все это бело-розовое цветущее море потрясало еще больше. Было даже лучше, чем с неба. Тиана остановилась.

– Красиво, да?

Теплые ладони мага легли ей на плечи.

– А в Тарвельерре, моем родном городе, вот так вот цветут гранатовые рощи. Помнишь?

Он хотел ее подловить. Тиана медленно покачала головой.

– Нет. Я никогда их не видела.

– Жаль. Мне кажется, что тебе бы понравилось.

– Быть может.

– Мы бы с тобой гуляли в них темными южными ночами и пили терпкое вино. Ты бы танцевала в свете луны, а я бы дрался за тебя на ножах в традиционном поединке. Я бы победил, смею тебя заверить, – голос Ройма ласкал слух, опутывал шелковыми сетями. – Это ведь высшее счастье – жизнь на острие клинка, на тонкой грани. Соскользнешь – разобьешься. Выстоишь, сумеешь пройти хоть пару шагов, изрежешь ступни в кровь. Но после такой жизни, вся остальная кажется пресной. Потому что в сердце должно быть живое, настоящее пламя. А кровь в жилах должна быть горячей. Здесь об этом забывают, подменяя настоящее понятиями выдуманными. Вместо любви здесь почитают долг. А вместо риска выбирают разумный расчет. Так здесь скоро вместо смерти, самого важного, решительного мига человеческого существования, начнут ложиться в могилу по указу, снабженному печатями. Ну что нам с тобой делать здесь, среди всех этих людей? Нас ждет море со всеми бурями и штормами. Нас ждут соленые ветра и просмоленная палуба самого быстрого корабля под южными звездами. Каково, а?