Цветы в тумане: вглядываясь в Азию

Вернемся к нашему путешествию. На поход вокруг Папанга уже не остается времени. Садимся в машины и едем в город Байюй, километрах за 70 от этих благословенных мест. По дороге заезжаем в местную академию живописи танка. Там тоже стройка, и нет ни настоятеля, ни вообще какого-нибудь старшего. Ни купить, ни посмотреть танка нет возможности. Осматриваем храм с недавно расписанными стенами и снова в путь. Вечером в Байюе еще успеваем осмотреть большой местный монастырь красношапочной секты. Особенность нравов в Байюе: молодые люди на улице поголовно кричат вам «Хелло!», не зная, конечно, ни слова по-английски.

На следующий день едем по пустынной и почти везде грунтовой дороге назад к Гандзэ. Примерно на полпути стоит, кажется, самый большой в Тибете женский монастырь Ячин. Прошлый раз меня еле-еле туда пустили, поскольку китайцы упорно дают мне рабочую визу, а она в отличие от туристической не предполагает свободы передвижения по стране. На этот раз без проблем минуем блокпост, подъезжаем к монастырю и отправляемся гулять. Вдруг подходит группа парней, и нас на ломаном английском спрашивают, откуда мы и что здесь делаем. Оказывается, полицейские в штатском. Приходится вернуться к машинам и предъявить паспорта с визами. Визы фотографируют на мобильник, и тут оказывается, что у меня с моей рабочей визой нет права на посещение Ячина. Кое-как упросил полицейских дать нам хотя бы час на осмотр монастыря. Быстренько идем вперед, а навстречу нам из какой-то пристройки без конца валит толпа монахинь. Здесь обитают около 20 тысяч насельниц. Сейчас монашки возвращаются со службы в свои маленькие, часто не имеющие даже окон кельи, больше похожие на будки. Пурпурно-бурым потоком монахини проходят через двор большого храма, потом по мосту через узкую речку и растекаются по своим убогим жилищам, где им предстоит пребывать «в молитве и посте» до конца жизни. В воздухе стоит запах нечистот. Зрелище тягостное. Вот почему иностранцам не позволяют приходить сюда: начнут публиковать снимки этих трущоб, бороться за права монашек и проч. Порядки здесь строгие, за малейшее нарушение устава монахинь изгоняют из монастыря. Тем не менее, как мне сказали, в желающих навеки здесь поселиться недостатка нет, ведь каждая монашка может своими заслугами облагодетельствовать всех родственников.

Водители просят нас поскорее вернуться – боятся, что их оштрафуют на выезде. Быстро возвращаемся, отказавшись даже от обеда, и… беспрепятственно выезжаем из монастыря. О нас, видно, уже забыли.

Едем дальше по еще более пустынной дороге мимо двух больших озер, через два высоких перевала. Уже в сумерках, в очередной раз запутавшись во въездах в город, приезжаем в Гандзэ и останавливаемся в знакомой гостинице «Золотой як» у автовокзала.

Следующий день оказался особенно богатым на достопримечательности. Сначала, проделав почти 200 км по новенькому гладкому шоссе, попадаем в Даоу (кит. Даофу), где обедаем и осматриваем монастырь желтошапочной секты, который упорно отстаивает свою независимость перед властями. Здесь и сегодня вам покажут комнату, в которой в 1954 г. останавливался Далай-лама по пути из Пекина в Лхасу. В комнате и даже на алтаре главного зала выставлены его портреты – случай уникальный для Тибета. Есть и комната Панчен-ламы Х, где стоит портрет его преемника, выбранного Далай-ламой, а вскоре после его назначения бесследно исчезнувшего (предполагается, что он находится в заточении где-то в Китае, а пекинские власти, как известно, назначили другого Панчен-ламу, портрет коего и украшает все официальные, т. е. установленные КПК святцы тибетского ламства).

Между тем интерьер комнат Далай-ламы и Панчен-ламы в последние годы кардинально изменился. Теперь вся мебель в них выдержана в аляповатом «псевдодеревенском» стиле, свойственном дорогим чайным домам и офисам крупных корпораций. Стилистика эта вряд ли благоприятствует религиозному переживанию и является, думаю, плодом вольного или невольного компромисса монахов с властью. И еще одно примечательное обстоятельство: прямо у ворот монастыря выросло большое здание полиции с красным флагом. Другого места для этого учреждения в городе, видимо, не нашлось.

Из Даофу едем в поселок Бамэй. Перед въездом в него поднимаемся в гору, чтобы осмотреть одно из самых древних бонских святилищ, существующее здесь с XIII в. Увы, от храма остались три покосившиеся стены и куча камней: здание было недавно разрушено землетрясением. В доме, где живут ламы, разместился, так сказать, временный домашний храм, но уникальный памятник древней тибетской архитектуры исчез навсегда. Остался только святой источник за ним.