Туманы Авелина. Колыбель Ньютона (СИ)

Приехав домой, он сразу же полез в интернет, но по запрошенной информации поисковик не выдал ничего, кроме коротких новостных роликов. Вспомнив совет стажёра, Альберт вбил в поисковую строку название сайта и после нескольких минут целенаправленных запросов уже рассматривал любительские фотографии с места трагедии. Искорёженный поездом труп и лужи уже свернувшейся крови вокруг него не вызвали никаких эмоций — в своё время Лаккара навидался подобного на сто лет вперёд. Сосредоточившись на деталях, он неспешно перелистывал фото. Ничего особенного, обычная железнодорожная станция, характерная для пригорода. Приземистое здание касс, серая бетонка перед однопутной лентой железной дороги, застеклённая будка надземного перехода, выкрашенные жёлтым перила лестницы, немногочисленные люди на ней... Тут Альберт напрягся. Человек, сбегавший вниз по ступеням, показался ему знакомым. Общая непропорциональность его тела выглядела почти уродливо. Где Лаккара мог с ним встречаться? Альберт увеличил фотографию, вгляделся пристальнее. Взгляд скользнул по нескладной тощей фигуре и задержался на кисти левой руки, на пальцах, державших у рта сигарету. Альберт подался вперёд и ещё несколько секунд, задержав дыхание, всматривался в лицо человека. Потом полез в карман, достал мобильник и нажал на кнопку автоматического набора. Услышав знакомый вкрадчивый голос, заговорил.

— Пилар! Послушайте, у вас есть завтра время? Мне нужно как можно скорее с вами встретиться.

Картинка почти сложилась, но он боялся спугнуть удачу. ...Вихревым потоком затянуло, как же! На однопутке, где встречного поезда по определению быть не может. Но зато встречаются разные... приятели. Альберт потёр лицо ладонями, пытаясь стряхнуть усталость. Выходит, что? Второй человек, знавший о фотографиях катамарской бойни, более того, сделавший их, по-видимому, тоже убит. Нетрудно догадаться, кто на очереди. Только вот чёрта с два он даст себя бессмысленно грохнуть. Раз эту информацию настолько старательно пытаются скрыть, что идут на любые жертвы, значит, нужно, чтобы о ней узнало как можно больше людей. Но как это сделать, тем более что время, скорее всего, уже работает против него?

И тут неожиданная идея пришла ему в голову...

В среде орестовской чиновничьей элиты держать аккаунты в соцсетях считалось дурным тоном. Но сейчас Альберт решил играть против правил. Всего пятнадцать минут у него ушло, чтобы зарегистрироваться на самом популярном среди левантидовской молодежи видеохостинге. Намного больше времени он потратил на создание первого ролика, так как сначала пришлось составлять текст и разбираться с приложением для видеомонтажа. Ему не просто надо было записать своё послание на камеру, но и редактировать фотографии, уменьшая их до необходимых размеров.

Закончил он ближе к девяти вечера, кликнул на кнопку «Загрузить» и подумал, что с этого момента точно стал мишенью.

Глава 11

По пятницам бар-ресторан «Слон и Ладья» переполнялся посетителями даже поздней осенью, хотя обедать в просторном патио было уже прохладно. Впрочем, Грег предпочитал обедать внутри ресторана, на втором этаже, напротив огромных панорамных окон, которые летом по случаю хорошей погоды всегда распахивались. Вэнди резервировала для него один и тот же столик — возле перил узкого балкончика, с которого открывался вид на старый хинтонбергский базар. Грег разваливался на плетёном стульчике, скидывал пиджак, ослаблял узел галстука и наслаждался прохладой, которую приносил с моря сырой северный ветер. Три месяца. Всего три месяца абсолютного стариковского счастья в году. А иногда и того меньше, потому что июнь в Оресте коварен: только иногда тёплый, в тополином пуху, а чаще — вредный, с градом, заморозками, да и море ещё холодное. Не как в Аппайях... Как же он скучал по аппийским пляжам...

Осенью в этом местечке нестройный гул голосов вёл себя как не в меру живой ребёнок: лишённый возможности вырваться на свободу — на веранду или перепрыгнуть через перила балкона на оживлённую улицу, он метался от стены к стене. В помещении было слишком шумно, за каждым столиком громко разговаривали посетители, и каждый считал своим долгом перекричать собеседника.

Однако, не изменяя своим пятничным привычкам, Грег забегал сюда после долгого дня. Присаживался у бара, заказывал кальмаров в кляре и стопку водки. Иногда смотрел телевизор: на специальных панелях над стойкой бара их было шесть штук, и все они показывали хоккей. Чаще же он просто болтал о спортивных событиях с барменом. Последний обращался к Киссинджеру по имени. Эту свободу обращения Грег позволял не всем — впрочем, пожилой мужчина в строгом синем костюме отнюдь не вызывал желания пообщаться на равных.

И в этот день всё начиналось, как обычно. Илай плеснул ему в стопку, поставил кальмаров на разделочной доске — фишка паба — и соус в пластиковом контейнере. Помня, что Киссинджер щедр на чаевые, и желая услужить приятной беседой, как бы вскользь спросил: