Тварь из бездны времен

Она заставила его замолчать, встав на цыпочки и приложив пальцы к его рту.

— Ты рад, что я здесь, — сказала она. — В глубине души — ты рад. Мне пришлось подождать, конечно — пока вы не отошли от хижины слишком далеко, чтобы повернуть назад.

Она быстро повернулась и посмотрела на Дормана; что–то в выражении ее лица заставило его подумать, что меньше всего Тлана верит в его прощение.

— Я задерживаю вас, — сказала она. — Дорога каждая минута, а я заставила вас вернуться и искать меня. Я намеревалась присоединиться к вам, но вы, наверное, заметили, как я брожу взад и вперед между камнями.

— Все в порядке, — сказал Дорман. — Мы потеряли не больше пяти минут. Десять, в крайнем случае. Мы, возможно, идем по следам Джоан уже час или даже больше. Мы не знаем, как далеко она может находиться сейчас.

— Следы Джоан? — удивилась Тлана. — Я видела только огромные следы.

— Следы Джоан начались недалеко от хижины, объяснил Дорман. — Ее, должно быть, подняли и понесли. Там не было следов борьбы — нигде вдоль тропы, по которой мы следовали.

— Если мы найдем следы Джоан — это, должно быть,

принесет тебе большое облегчение.

— Так и было, в каком–то смысле, — сказал Дорман. — Это исключает возможность того, что… ну, это доказывает, по крайней мере, что она все еще может ходить без посторонней помощи. Но потом я вспоминал, что сказал Харви, прежде чем мы покинули хижину она, возможно, встала и вышла наружу, прежде чем пришел незваный гость. Это очень тонкая тростинка, за которую можно уцепиться, но, если человек отчаялся, то он преувеличивает подобные возможности. Если мы нашли ее следы рядом с огромными следами — значит, тростинка порвалась.

— Тлана, станешь ли ты счастливее, если узнаешь, что взвалила дополнительный груз на мои плечи? — спросил Эймс. — Ты знаешь, что со мной случится, если что–то случится с тобой?

— Ты скоро простишь меня, — сказала Тлана. — Ты думаешь, что знаешь себя, но я одна единственная, кто тебя понимает.

— Может быть, ты права, — сказал Эймс. — Я не знаю о себе слишком многого — но я знаю, что могу быть очень расчетливым, реалистичным человеком, когда есть что–то, что нужно сделать. Сейчас это значит найти Джоан — помочь Дэвиду найти ее, прежде чем ей причинят какой–то вред. И ты сделала решение этой проблемы гораздо труднее. Теперь мне следует беспокоиться еще и о твоей безопасности.

— Ты хочешь, чтобы я вернулась?

— Да, я хотел бы этого. Но я чертовски хорошо знаю, что ты не хочешь. Таким образом, нам всем придется идти вместе. Я не могу представить себе ситуацию, в которой женщина была бы большей помехой.

Пять минут спустя они снова шли по следу, Тлана шагала рядом с Эймсом, а Дорман двигался немного впереди.

Дорман знал, что, хотя Эймс все еще притворялся злым, он втайне радовался, что Тлана присоединилась к ним. Это было вполне естественно, и он чувствовал бы то же самое, если бы Джоан решила присоединиться к нему в каком–нибудь другом опасном предприятии. Это было вполне естественно — захотеть уберечь того, кого ты любишь, от всякой опасности. Но любви свойственнее и эгоизм, и когда приходилось балансировать на краю, всякого можно было ожидать.

Они шли примерно еще милю, прежде чем отметили какие–то изменения в ледяном ландшафте. Вдали появилось что–то, напоминавшее каменное строение или высокий сугроб, но они не могли определить, что это такое пока не подошли к неизвестному объекту на сто футов.

Глава 12

Это было убитое животное. Оно лежало, растянувшись посреди долины, выставив четыре ноги, торчавшие вертикально над покрытым мехом телом — из него торчали темные древки трех стрел.

Чем ближе они подходили к существу, тем больше убеждались, что оно мертво, потому что тело закоченело, и его окружал широкий круг запекшейся крови на льду и снегу.

Зверь был огромным, не таким огромным, как существо в заливе или то, с которым столкнулись Эймс и Дорман. Он выглядел как огромный, белошерстый бобер с длинными, острыми зубами, обнажёнными в гримасе смерти.

Тлана крепко вцепилась в руку Эймса, как только они подошли к существу; ее глаза расширились от удивления.

— Ни один из тех зверей, которых ты убил, не достигал и десятой части этого, — выдохнула она. — Нам бы хватило свежего мяса на месяц.

— Оно, кажется, принадлежит к семейству грызунов, — сказал Дорман. — Но что это за вид — ну, это, кажется, не слишком важно сейчас. Что–то другое, наверное, имело куда большее значение в данный момент.

Договорив, он повернулся к Эймсу; его взгляд стал вопросительным.

Эймс кивнул.

— Ты имеешь в виду…стрелы…

— Поблизости варвары–охотники, — сказал Дорман.

— Мы не могли бы отыскать более убедительных доказательств этого.

Я не уверен, — сказал Эймс. — Они могли быть кочевниками и они могли уже далеко уйти.

— Но неужели они бы просто убили зверя и ушли, не намереваясь вернуться за ним? Если, конечно, он не напал на них, а они убили его, чтобы защититься…

— Было бы ошибкой оставаться здесь и выяснять, — сказал Эймс. — Там может бродить немало варваров–охотников. Шансы невелики; вряд ли тот, кто убил этого зверя — это тот, кто утащил Джоан.