Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом

Лори Эшлер Фристак: Я была музыкальным редактором и, несмотря на то что звуковая дорожка и музыка довольно хорошо сочетались вместе, тесно сотрудничала с редакторами звука. Меня поразило разнообразие музыкальных тем. Узнав фронт работ, я начала рыться в закромах и доставать из заначек не использованные ранее образцы, дабы композиции зазвучали по-новому. И свободно сочетала звуки, следуя записям режиссера. Работая над музыкой, пришлось попотеть, дополняя ее свежими нюансами.

Калеб Дешанель: Обратившись к библиотеке звуков, можно было комбинировать различные образцы между собой, ведь они были записаны в одной тональности, таким образом, аккорды перетекали друг в друга и свободно синтезировались. Если вместе они не сочетались, можно было соединить их так, чтобы получилась живая мелодия, а с прибавлением к основному тону дополнительных возникали альтернативные варианты. В музыке явно прослеживалась характерная меланхоличность и мрачность, подростковые страдания, обуревавшие сомнения и определенные желания.

Лори Эшлер Фристак:

Мне нравилась скорость видеоряда. В каждой сцене ты получал удовольствие от момента и смаковал ощущения. Музыкальное сопровождение идеально подходило темпу развития сюжета. Скорость видеоматериала была очень важна. А еще мое внимание притягивали мрачные темы: ночные наружные съемки в свете вспышки, преобладание глубоких тонов, проявляющееся во всем: от художественного оформления картины до цветовой синхронизации, от качества музыкальных композиций до наложения звуковых эффектов. Первую половину года Дэвид почти всегда принимал участие в процессе, анализировал материал, вносил коррективы, а иногда устранял лишние звуки и музыку. Во время первого сезона мы испытывали недостаток сна.

Анджело Бадаламенти: Должен сказать, «Молитва Одри» («Audrey’s Prayer»), которая являлась инструментальной версией «Тоскуя, спрашиваю себя» («Questions in a World of Blue»), всегда была особенной для меня. Многие композиции и инструментовки, что я написал, содержали в себе мотив этой мелодии, отлично подходивший для эмоциональных сцен. Он всегда срабатывал и пронимал до глубины души.

Ван Дайк Паркс (Гароль Расин): После участия в сериале я прослушал некоторые композиции и серьезно зауважал творчество Бадаламенти. Меня вообще привлекают работы необычного содержания или отличающиеся уникальностью, а его мелодии весьма самобытны, что и стало пропуском на проект. Только картина, дополненная музыкой, могла обладать такой атмосферой, и уж ни в коем роде она не была обычной.

Винни Белл (гитарист):

Анджело был восхитительным, удивительным аранжировщиком, мне нравился его метод сочинения музыки; где всегда чувствовался хороший вкус, и для какого бы инструмента он не писал, – все давало плоды. Я придумал множество элементов игры на гитаре и использовал свои навыки, чтобы звучание было как будто подводным. Анджело оно пришлось по душе, и я играл в таком стиле, когда бы ни требовалось для записи его произведений.

Анджело Бадаламенти: Винни разработал собственное звучание и разнообразие его оттенков задолго до того, как мы стали комбинировать образцы из библиотеки синтезатора и применять другие техники. Он был талантливейшим музыкантом и одним из лучших гитаристов вообще. Он принимал участие в сотнях успешных записей. Никогда не забуду свою первую звукозаписывающую сессию – мелодию под названием «Яблочный штрудель», – Винни там был. По окончании, я обратился к нему и сказал, что отныне буду нанимать его на каждое подобное мероприятие. (Смеется.) Он создавал чудесные звуки и первоклассно их исполнял, были ли они в стиле джаза или на тему мистики, необычных ощущений. И все мелодии не оставляли равнодушным – он играл эти аккорды, периодически изменяя тембр, что потрясающе сочеталось с «Твин Пикс».

Арт Полемус: Музыка звучала по-восточному, и очень важно, что ее создавали музыканты с Восточного побережья. Не уверен, что в то время можно было записать подобное с западными артистами. Настоящие джазовые профи стеклись сюда (по крайней мере, на тот момент), ведь за барабанами сидел Грейди Тейт, а Рон Картер играл на бас-гитаре. Это были мелодии Восточного побережья, и они работали.

Анджело Бадаламенти: Самым возмутительным было то, что (и так решил Дэвид) я записывал лишь малый барабан с кистями. При студии был замечательный барабанщик Грейди Тейт, которого Дэвид тоже ценил. Я задавал Грейди темп, и мы быстро начинали записывать. Он просто играл на барабане и импровизировал, выдавая тончайшие прекрасные ноты, и если вы прислушаетесь к саундтреку «Твин Пикс», то различите среди других тонов минутное-полуминутное звучание малого барабана. Конечно, это было хуцпой (что по-еврейски значит «дерзость») (смеется), но сей прием изумительно вписался в звуковую дорожку. И не пришлось прыгать выше головы с Нью-Йоркской филармонией. Понимаете?