Твоя капля крови

От слуг и секретаря он мог еще отговориться головной болью, но от тáйника так не отделаешься. Если Стефану повезет, Клетт отведет его в глухой кабинет без окон.

Но из того кабинета можно не выйти вовсе.

Приказа об аресте у тáйника явно не было, иначе с ареста он бы и начал – громкого, со всеми церемониями, так, чтоб на весь дворец было слышно. Но лицо светилось нетерпением, как после исчезновения Кравеца. Что же он мог отыскать, раз теперь едва не подскакивает на месте, как собака, завидев вдалеке хозяина?

– Что ж, – Стефан поднялся из кресла, – если вам будет так угодно, Клетт.

В коридоре его ждали. Четыре человека. Видно, посчитали, что совсем он стал бумажным червем и большего не стоит…

Представилось на секунду: вот он выхватывает саблю и расшвыривает Клеттову охрану, кого-то закалывает, остальные пятятся, опешив, не привыкли к такому во дворце. Он выбивает у Клетта оружие, хватает его за волосы и рвет горло…

Картинно, князь.

– У вас были основания полагать, что я не пойду с вами добровольно? – осведомился он у Клетта.

– Это всего лишь охрана, князь. Не принимайте все так близко к сердцу.

– Не знал, что по дворцовым коридорам опасно ходить.

Стефан и теперь не испытывал страха, хотя вполне осознавал, что ведут его как арестанта – двое гардов впереди и двое сзади, глухо и в ногу топая по мраморным плитам. Будь это Кравец, он боялся бы, но теперь испытывал только легкую брезгливость и интерес. Должно быть, Клетт нашел, как привязать его к делу с бомбой, – но вот ведь горе: террористы мертвы и оговорить уже никого не могут… Только когда они уже подходили к двери кабинета Клетта, вспомнил Стефан о коробке с серебряными солдатиками.

И вот теперь – испугался.

– Цесарь знает о нашей беседе? – поинтересовался Белта, когда двери кабинета закрылись, а двое из «охраны» встали у входа.

– Его величество и поручил мне побеседовать с вами, князь. – Клетт расцвел пуще. – Или вы полагаете, что наш цесарь не заметит предательства?

– Ради Матери, вы становитесь скучны, – поморщился Стефан. – Я беспрестанно предаю его величество с тех пор, как оказался в Остланде. Но, как видите, цесарь до сих пор в добром здравии…

– Теперь не время шутить, князь. – Это вышло у тáйника резко, таким тоном разговаривают не с цесарским советником, а с будущим обитателем Хуторов.

– Что в этот раз, Клетт?

Проемы окон были слишком светлыми, а Стефан сидел к ним лицом. А ведь его не понадобится даже вести в подвалы, достаточно оставить на солнце…

Интересно, знает ли об этом тáйник?

– А ведь в какой-то момент даже я поверил, князь, будто вы непричастны к покушению на цесаря. Ведь ваша дружба так крепка, вы были неразлучны с того момента, как его величество взошел на трон. Казалось бы, даже у самого заклятого злодея не поднялась бы рука на такого друга.

Ему бы в театре играть. На той самой летней эстраде, где так сладко пела госпожа Милена.

– Но все мы недооценили ваше коварство, князь Белта. Как удобно вам было сделать вид, что вы, живота своего не жалея, закрыли цесаря собой… Тогда как на самом деле вы решили вытащить его из кареты, чтоб второму бомбисту было сподручнее целиться.

– Вот теперь вам удалось меня удивить. Но в вашей истории плоха одна деталь. Ведь защита была на цесаре, а не на карете. Не вытолкни я так опрометчиво его величество, и карета бы осталась цела. Потому я и вызвал его недовольство…

– Верно, и потому теперь вы осведомлены. Но вы не могли этого знать до покушения.

– Я не слишком люблю шарады, Клетт. Может быть, вы объясните, что заставило вас так думать?

– Вот это. – Клетт взял со стола сложенную бумагу, развернул.

– Откуда это у вас?

Записка от чеговинца, о которой Стефан абсолютно забыл.

– Вы ее обронили, а мой человек поднял. Он видел, как вы ее читали, поэтому нет смысла утверждать, что вы не знакомы с ее содержанием.

– Но ведь и вы ее читали. Его сиятельство посол Чеговины пытался предупредить об опасности для цесаря, что делает честь и ему, и его посольству. К несчастью, записка эта пришла слишком поздно, и я не смог уделить ей должного внимания, в чем, несомненно, раскаиваюсь…

– Князь Белта, я думаю, вам и самому эти оправдания кажутся беспомощными. Чеговинец писал вам, что задуманное вами удалось и чтоб вы были готовы. Он ведь и рекомендовал вам бомбистов… Мои люди поймали двоих, но третьего вы вчера собственноручно укрыли от стражи и помогли ему бежать…

– Я уже не удивляюсь, что в моем кабинете вам показалось темно. Видно, зрение у вас совсем ослабло, что вы путаете курьера с заговорщиком…

Неужто они поймали Стацинского? Нет, Клетт бы не удержался, столкнул их друг с другом…

– Мне интересно, что за новости и куда понес этот курьер. Но не извольте беспокоиться, мы достаточно скоро об этом узнаем…

За окном наконец стемнело, и Стефан надеялся, что тáйник не заметит облегчения на его лице. О «нашей крови» Клетт не проведал; о легионах Марека тоже ничего сказано не было.

– А записку от посла я не сжег, а обронил во дворце специально, чтоб вашим людям было сподручнее искать?