Твоя капля крови

Преследователи уже совсем близко, темные фигуры – накидки, капюшоны, можно и впрямь принять их за разбойников. Но слишком хорошее у них оружие…

Подскакали к карете, спешились осторожно. Первому Стефан выстрелил в ногу; тот упал с проклятьем и со злости выпалил в карету – полетели позолоченные щепки. Второй подкрался, выстрелом пробил окно и пустил еще несколько пуль внутрь. Стефан сжался, так что его едва задело – пуля чиркнула по правому предплечью. Неожиданно больно. Но карета уже пропиталась знакомым железистым запахом, и подушки, кажется, испачкались. Стефан прислушался к чужому трудному дыханию и, толкнув дверь кареты, вылетел и сбил человека с ног. Покатились в блестящую лунную пыль. Детина оказался на удивление сильным, попытался скинуть Стефана, потом на миг расслабился – но рука потянулась к кинжалу на боку, Стефан едва успел перехватить – и отнял ладонь, обжегшись.

Клятые браслеты!

Детина воспользовался заминкой, подмял Стефана под себя, вдавил лапищу в раненое предплечье; у Стефана в глазах помутилось, он стал хватать воздух ртом – барахтался, будто под тяжестью волны.

– Мегхол… Мегхол, юто!

Прямо у лица повис знак Разорванного, опаляя жаром. Белта вслепую нащупал крепкое горячее горло, сжал – но «разбойник» впечатал ему в щеку браслет, и Стефан невольно ослабил хватку. Детина снова потянулся за ножом.

Странная, будто бы сверхъестественная сила вдруг подняла «разбойника» вверх, отшвырнула в сторону. Стефан глотнул лунного света, закашлялся и тогда только осознал, что на грудь ему больше ничто не давит, волна схлынула. Он приподнялся – повело – и смотрел ошалело, как огромный волк, подрыкивая, рвет человеку горло. Когда удалось встать на ноги, преследователь был бесповоротно мертв. Зверь оторвался от добычи и поглядел Стефану прямо в глаза. Он был крупней обычного волка – хоть и на удивление худой, со свалявшейся шерстью. Они замерли так, друг напротив друга, – Стефан и зверь – посреди пустой дороги, под целительно-бледным светом луны.

Одна луна. Одна кровь.

– Уходи, – сказал Стефан наконец и шагнул к оборотню, не отрывая взгляда. – Я сказал тебе: не возвращайся на мои земли. Ты отдал мне долг – я благодарен. Теперь уходи.

Волк поднял морду и завыл.

«Если он сейчас бросится, мне его не одолеть…»

Но вой оборвался. Зверь рыкнул и одним скачком пропал в высокой траве, как не было.

«Кучера сожрет», – спохватился Стефан. Дай Мать, чтоб бедняга успел добраться до жилья. Он подобрал свой пистоль, склонился над телом – на шее у детины красовался теперь «платок Черроне», Корда рассказывал, что в Чезарии наемные убийцы так разрывали горла своим жертвам…

Крутнулся, заслышав беспомощное лязганье. Второй «разбойник», придя в себя, целился в Стефана из разряженного пистоля. Как-то умудрился подняться, с трудом удерживаясь на раненой ноге. На лице его был ужас, слишком острый, слишком откровенный даже для того, кто только что узрел оборотня.

– Ю… юто, – пробормотал он, когда Стефан шагнул к нему. Отбросил никчемное оружие, выхватил палаш. Нога его этого движения не выдержала, парень тяжело повалился на колено.

Стефан прыгнул, выбил палаш из ослабевшей руки. Упав рядом в пыль, схватил раненого за шиворот.

– А я д-думал, врали, – сказал тот по-дражански. Губы его мелко дрожали, зубы пританцовывали на каждом слове, Стефан едва его понимал. – А с т-тобой в‐волк. И л-луна. Т‐только недолго т-тебе под луной ходить, – он заскреб рукой по земле, пытаясь встать, – п-пулю я в тебя вогнал. С‐серебро убьет…

– Кто тебя послал?

Дражанец ярко и сладко пах кровью – запах перебивал тот, что шел от его собственной набрякшей куртки. Слишком сильно для одной раны в ноге. Стефан раскрыл полы темного плаща, провел ладонью – по животу расползалось теплое мокрое пятно. Видно, прощальный подарок Лепы. Стефан облизнул губы и зажал рану рукой.

– Кто тебя послал? – спросил он еще раз. – Ты сейчас умрешь. Не бери это с собой на Тот берег.

Губы «разбойника» раздвинулись в болезненной улыбке.

– Скажи правду и п-посрами В‐врага… Но разве т-ты сам не в‐враг?

Стефан рванул ворот на шее дражанца. И здесь шнур с рогаткой. Белту замутило, но вида он не подал.

– Скажи мне, или я не дам тебе умереть, – сказал он прямо в вытаращенные, округлившиеся глаза, – ты выйдешь из могилы и ночью придешь за женой и детьми – хочешь этого?

– Уйди. Из-зыди. Уйди…

– Кто вас нанял?

– Позови отца… – простонал разбойник. – Доброго отца позови. Не хочу так ум-мирать! Не могу!

– Вас наняли в Остланде?

– Д‐да…

– Кто?

– Д‐дражанец. Наш. Богатый. Позови отца… Н‐не хочу…

– Имя?

На губах неудавшегося убийцы выступила пена. Его кровь согревала Стефану пальцы. Всего пары глотков хватит, чтоб прояснился застилающий голову туман…

– Н‐не сказал… имени… Важный… Кто-то важный… Не надо… Не дай…

Замолчал.

Стефан отнял руку, жадно облизал ладонь. Перед глазами будто встала Стена: мир виделся нечетко, через толстую неприятную пелену. Повинуясь инстинкту, он разорвал рубашку, обнажая живот мертвеца. От вида темной раны и жирной крови на бледном у Стефана рот наполнился слюной.