Твоя капля крови

Неприятности настигли после. Потому что за этими четверыми следовал большой отряд. Видимо, в поисках того, кто испортил орудие. Факелы горели ярко, расцвечивая все вокруг почти дневным светом.

Ах ты ж пес! Если его увидят – такого…

Может, и не возьмут – но ведь могут узнать…

Стефан рванулся вбок, едва не споткнувшись об обезглавленного солдата, к одному из целых домов – спрятаться в темноте, пока не проедут… Дверь оказалась приоткрытой, Стефан потянул ее на себя, различил низкую притолоку, увешанную пучками трав, шагнул…

И замер на пороге. Как тогда, в храме, не в силах шагнуть внутрь – будто натолкнулся на стену.

Грохот копыт – совсем близко…

В порыве злости он еще раз попытался войти, но темнота внутри вытолкнула его обратно.

– Сто-ять!

В замешательстве он кинулся едва не под ноги отряду, факелы высветили его как перепуганную дичь. И, как дичь на охоте, Стефан метнулся в сторону, туда, где ждал Черныш. Хорошо, что его не надо стреноживать… Прыгнул в седло – и с места пустил коня в галоп. Понятливый Черныш едва не рванул прямо в воздух – нет, стой, не надо… Те принялись стрелять, одна пуля больно ударила в спину. Ерунда, не серебро, не попали бы в коня…

Конь замедлил бег, только оказавшись у повстанческой заставы. Спешившись, Стефан как мог привел себя в порядок, долго оттирал лицо. Потрогал намокшую кровью прореху на рубашке: рана уже затянулась… И все-таки зрелище он должен представлять изрядное.

Стефан надеялся, что экспедиция его пройдет незамеченной. Стацинский спал, прикорнув одетым на диване в приемной. Однако в кабинете оказался Вуйнович. Лицо у него осунулось, а по ясным глазам видно было, что он не ложился.

– Что же вам не спится, воевода, – с досадой проговорил Стефан. – Уверяю вас, у нас осталось не так много времени на отдых…

– Да ведь и ты не отдыхаешь, мальчик, – парировал Вуйнович. – Если ты намерен в одиночку выиграть восстание, так зачем ты нас всех собрал? Или же мы можем разойтись по домам?

Оставайся Стефан до сих пор человеком, он бы, верно, покраснел. Отца нет, но старый генерал может пропесочить не хуже.

– Вид у вас живописный. – Даже тон как у отца. – Ваша княжеская светлость фейерверки изволила устраивать… Ну загубил ты одну картечницу – хорошо. Завтра новую приведут. А нового князя нам долго выбирать придется. Если тебя схватят – одного, без защиты, – что нам прикажешь делать?

– Сражаться, – сказал Стефан.

– Мы, возможно, и станем, а вот что, по-твоему, будет делать командант?

Стефан опустил голову. Он не мог объяснить воеводе, что его не поймают. Да и отчего он решил, что непобедим? Он двигается чуть быстрее, его не берет обычная пуля, но тем остландцам он едва не попался.

– Вы абсолютно правы, воевода.

Не следует ему выскальзывать из города одному. И даже не потому, что, как ни пляшет в венах новая сила, он все-таки уязвим. Вуйнович всегда был верен Белта, но, если кто-то другой заметит, что Стефан выскальзывает из города и проходит обратно без всякого труда, что новости он странным образом получает раньше остальных, – поневоле задумается, не для вида ли расплевался князь со старинным другом и не поведет ли их всех в ловушку…

Ведь сейчас кажется, что в ловушке они и оказались.

Воевода тяжело сказал:

– Вся ваша семья. Что Юзеф, упокой его Матерь, что брат твой младший. Каждый мнит себя бессмертным. Будто проклятие у вас на гербе… Я полагал, что ты разумнее.

– Может быть, что и проклятие, – тихо сказал Стефан.

Хорошо, что хоть Корды не было рядом, чтоб распекать его за «выходки Янко Мстителя». Военный интендант взял за привычку присутствовать на похоронах. Выделенный ему отряд по ночам собирал тела и хоронил их прямо в парке, чтоб, не дай Матерь, не напустить на город мор. Что ни ночь, из парка слышалась Материнская колыбельная, навевая тоску на тех, кто оказывался поблизости.

Сейчас не стреляли. Стефан понадеялся, что выведенная из строя картечница испортит остландцам планы.

Тишина успела стать непривычной. В ней чуялся подвох. Вуйнович ушел, до рассвета еще оставалось время, а в палаце все спали. Вернее, почти все… Когда Стефан открыл дверь в тускло освещенный салон, сидящий в кресле человек торопливо вскочил на ноги.

– Простите, князь Белта. Надеюсь, я не слишком злоупотребил вашим гостеприимством.

Белобрысая добродушная физиономия Гайоса оказалась весьма кстати. Тени прыснули по углам, затаились.

– Ну что вы, – сказал Стефан. Капитан Гайос был куда лучшей компанией, чем призраки. – Вам не спится?

– Какой уж тут сон… Слуги принесли мне вина, кажется из запасов маршала. Поскольку остландской власти пришел конец, я счел себя вправе…

– Грабить награбленное?

– Именно. А вы отчего не спите, князь, раз уж вам выдалась передышка?

– Я вообще плохо сплю ночами в последнее время.

Слуга разлил по бокалам остатки «награбленного» и принес блюдо с торопливо собранным холодным ужином.

– Там совсем плохо?

– Совсем, – кивнул Стефан, – но мы ждем подмоги.

– Флорийский флот?

– О да. Наш флорийский флот.

Гайос качал головой.

– Вы погубите город, – сказал он наконец, глядя в бокал.

– Вполне возможно, – сказал Стефан.