Ты боишься темноты?

— КИГ, — ответили на другом конце линии.

— Я бы хотела поговорить с Бетти Баркер.

Голубой индикатор идентификации голоса весело замигал. Таннер нажал переключатель и успел услышать ответ телефонистки:

— Мисс Баркер сейчас нет на месте.

— Не могли бы объяснить, как ее найти.

— Простите, но прежде вы должны назвать свое имя и номер телефона. Тогда я разыщу ее и…

— Не стоит.

Дайана положила трубку. Голубой индикатор погас.

— Интуиция подсказывает мне, что Бетти Баркер поможет нам отыскать ту самую дверь, — убеждала Дайана. — Я должна найти способ связаться с ней. Знаете, это так странно… — Она нахмурилась.

— Вы о чем?

— Мне все это предсказала гадалка. Клялась, что видит рядом со мной смерть.

— Да неужели?! — воскликнула Келли. — И вы не обратились в ФБР или ЦРУ?!

Дайана полоснула ее яростным взглядом, прежде чем отвернуться. Келли все больше действовала ей на нервы, но куда деваться?

— Давайте поужинаем, — предложила она.

— Сначала я должна позвонить.

Келли подняла трубку и набрала номер коммутатора отеля.

— Соедините меня с Парижем.

Она дала телефонистке номер и стала ждать. Очевидно, ответили почти сразу, потому что лицо Келли просветлело.

— Филип? Это вы? Как поживаете? У меня все хорошо… да… буду дома через день-другой. Как там Энджел? Чудесно… Она скучает по мне? Не поднесете ее к трубке?

Тон Келли мгновенно изменился, как у всех взрослых в разговоре с маленькими детьми.

— Энджел, как ты там, солнышко? Это твоя мама. Филип говорит, что ты скучаешь по мне… я тоже скучаю. Скоро буду дома и тогда затискаю тебя… лапочка моя.

Сбитая с толку, Дайана не знала, что и думать.

— До свидания, детка. Филип, огромное спасибо. Увидимся. Пока. — И, заметив недоумевающее лицо Дайаны, пояснила: — Я говорила со своей собакой.

— Ясно. И что он сказал?

— Она. Это сука.

— Ничего не скажешь, огромная разница.

Женщины проголодались. Им бы давно не мешало поужинать, но они боялись выйти из укрытия и поэтому заказали какую-то еду в номер.

Обе почти все время молчали. Дайана пыталась завести беседу, но Келли отвечала односложно.

— Значит, вы жили в Париже?

— Да.

— Марк был французом?

— Нет.

— Вы долго пробыли замужем?

— Нет.

— А как вы познакомились?

Не твое собачье дело.

— Уже не помню.

Дайана сокрушенно покачала головой:

— Почему бы вам не разрушить стену, которой вы так старательно себя окружили?

— Вам никто не объяснял, что стены строят именно для того, чтобы не допускать любопытных слишком близко? — сухо поинтересовалась Келли.

— Иногда они становятся тюрьмой для тех, кто их возвел…

— Послушайте, миссис Стивенс, советую вам не лезть в чужие дела. Пока я не встретила вас, у меня все было в порядке. Так что давайте оставим это.

— Согласна.

До чего же она холодна. Настоящая рыба.

После ужина, проходившего в полной тишине, Келли объявила:

— Пойду приму душ.

Дайана не ответила.

Келли прикрыла за собой дверь ванной, встала под душ и пустила воду. Какое счастье хоть немного расслабиться! Она закрыла глаза и снова уплыла в дальние блаженные времена…

Как тогда сказал Сэм Мидоуз?

Знаете, Марк безумно влюблен в вас… хочет жениться… надеюсь, он не разочаруется…

Сэм был прав. Келли нравилось общество Марка. Он был остроумен, заботлив, предусмотрителен — настоящий друг. В этом все и дело.

Я вижу в нем только друга. И это несправедливо по отношению к нему. Я должна перестать с ним встречаться.

Марк позвонил наутро после банкета.

— Келли, куда бы вы хотели пойти сегодня? — оживленно спросил он, заранее радуясь предстоящему свиданию. — Ужин и театр? Или ночные магазины, где…

— Простите, Марк, я сегодня занята.

Последовало короткое молчание.

— Вот как… я думал, у нас с вами…

— Значит, вы ошиблись.

Келли сжимала в руках трубку, ненавидя себя за то, что делает.

— Я виновата в том, что это зашло так далеко. Ладно, я позвоню вам завтра.

Он позвонил сам.

— Келли, если я чем-то обидел вас…

Келли долго собиралась с духом, прежде чем сказать:

— Мне очень жаль, Марк… но я влюбилась в одного человека…

И осеклась. Тишина на другом конце была невыносимой.

— Значит… конец… — Голос Марка дрожал. — Я… я понимаю. Мне стоило раньше понять, что мы… Поздравляю. Искренне надеюсь, что вы счастливы, Келли. Пожалуйста, попрощайтесь за меня с Энджел.

Он повесил трубку. Келли долго стояла, не двигаясь. Чувствуя себя последней негодяйкой. Сознавая, что совершила подлость. Утешая себя тем, что он скоро ее забудет. Найдет кого-то, кто может дать ему счастье, которого он заслуживает.

Келли работала каждый день, стараясь не думать о Марке. Улыбалась на подиуме. Слушала аплодисменты публики, которые ее не радовали. Жизнь без единственного друга стала пустой. Ее так и тянуло позвонить Марку, но она держалась. Невозможно. Слишком сильно она его ранила.