Ты будешь моей (СИ)

Сдавливаю крепко бедра, оставляю следы пальцами, натягивая на себя влажное, покрытое капельками тело. Растираю влагу по промежности, выскальзываю членом, чтобы головкой потереться о клитор.

Агата вскрикивает как от удара током. Взвивается вся, закусывает ребро ладони.

— Хочешь, радость моя? Еще раз кончить?

— Хочу-у-у… — стонет, потому что я в очередной раз без предупреждения врываюсь внутрь.

Пара толчков, мои пальцы между стройных ножек, и Агата пищит, сдавливая до боли мой член.

Она тяжело дышит, прижавшись лбом к холодной плитке на стене, а я нагло пользуюсь моментом.

Наваливаюсь на нее посильнее, выскальзываю и приставляю головку немного повыше. Смазки так много, что никакая дополнительная не нужна.

— Что ты?.. Что… Ян… — задыхается, протестует. Руки назад заводит и пытается меня отпихнуть.

— Тише, тш-ш. Расслабься, малыш, я быстро и осторожно. Хочу в тебя.

Агата затихает. Дышит только часто очень. Сложила руки перед собой, уткнулась в них лбом. Напряжена до предела.

— Так не пойдет, — я снова дотрагиваюсь до клитора. — Не бойся, прелесть.

Не вхожу, просто трусь о ее попку, пока окаменевшие мышцы в теле Агаты не расслабляются.

— Впусти меня, — вожу губами по шее, глажу пальцами между ног и надавливаю на тугое колечко. — Долго мучить не буду.

Хнычет, но позволяет двинуться дальше. Моя ладонь вся в ее смазке.

Я вхожу медленно, с трудом. Хочется толкнуться так, чтобы пахом прижаться к попке, но тогда вообще можно навсегда будет забыть об анальном сексе.

Главное сейчас не напугать.

Агата стонет мне в губы, вновь откидывает голову, закрыв глаза.

Левую руку кладу на ее живот, поглаживаю нежную кожу, продвигаясь дальше.

— Убью тебя после… — выдыхает рвано, когда я снова бедрами вперед.

— Если силы останутся.

Как я и предполагал, мне немного надо. Даже чертовой дюжины толчков не наберется. Я изливаюсь в ее попку, осторожно выскальзываю. Несколько капель попадает на тут же закрывшиеся мышцы ануса.

Агата не двигается, ножки только свела.

— Детка, посмотри на меня, — перекидываю ее волосы на одну сторону, касаюсь губами плеча.

— Мне стыдно… — совсем тихо шепчет.

Когда я все же разворачиваю ее, сразу лбом мне в грудь. И затихает.

Мою нас обоих, закутываю Агату в полотенце. Сам тоже быстро вытираюсь, чтобы потом на мокром полу не навернуться, когда потащу этот комок нервов в спальню.

Отмирает она только в кровати. Барахтается, отодвигается от меня зачем-то, глупая.

Я припечатываю шебуршащееся тельце своей рукой и гаркаю Агате на ухо не слишком вежливо:

— Спи.

Собралась она опять куда-то, ага. Все, поздно, золотце.

Глава 21

Агата

Это было похоже на медовый месяц.

Ян в буквальном смысле носил меня постоянно на руках, потому что я не могла на них стоять после всех вещей, которые он проделывал со мной в постели.

Полторы недели мы практически не выходили из квартиры на улицу. Исключение составлял большой балкон с одним открытым окно, когда Ян курил, а я прыгала рядом на одной ноге, кутаясь в плед, и мешала ему затягиваться отравляющим дымом.

С Дианой мы созванивались, она клятвенно уверяла меня в том, что все с ней в порядке, но голос ее все равно каждый раз звучал взволнованно.

Костров на это лишь как-то загадочно хмыкал и ссылался на своего друга. Мирон все это время приглядывал за моей младшей сестренкой, и я все пыталась отгадать, что именно входило в это «приглядывал».

— Может, ну к черту этот ужин? — Ян появляется за моей спиной и отвлекает от помидорок, которые я режу для салата. — Пошли в постель, детка.

Он скользит по моей открытой шеей кончиком носа, холодные руки забираются под домашнюю футболку, и кожа тут же съеживается в мурашках.

У него просто ледяные пальцы.

— Мы и так все наше время в ней проводим. Я скоро начну пшикатьтуда

каким-нибудь лидокаином, — ворчу, когда трусы как-то неожиданно начинают съезжать.

Я шлепаю Яна грязной рукой по ладони и взвизгиваю, когда он то же самое проделывает с моей многострадальной задницей.

— У меня правда все болит уже… — хнычу, чувствуя, как он прикасается ко мне между ног.

Каждый день. По несколько раз. С его немаленькими размерами.

Да тут у любой заболит, между прочим. Особенно учитывая факт того, что заниматься любовью, плавно и нежно, у нас обоих не получается.

Пробовали, но каждый раз у Яна спина оказывается расцарапанной, а у меня сорван голос.

Нож из моих рук исчезает, меня прижимают поясницей к тумбе кухонного гарнитура. Ян слизывает потекший по ребру ладони помидорный сок, а потом серьезно заглядывает в глаза.

— Действительно болит? Почему раньше не сказала? — хмурится, считывая каждую мою реакцию.

— Все не так серьезно, как тебе показалось. Просто немного неприятно из-за того, что мы делаем это слишком часто…

— Делаем это? — фыркает, вскидывая бровь с небольшим шрамом. — Ты хотела сказать, что я слишком часто тебя трахаю?

— Советовала бы тебе не провоцировать злобную женщину, поблизости с которой лежит острый нож.

— Покромсаешь меня на кусочки?

Ян наклоняется, чтобы лизнуть меня в щеку, а после коротко прижаться губами.