Ты будешь моей (СИ)

Но вместо этого шлепок прилетает мне. Ладно хоть Ян развернул нас так, что я оказалась спиной к стене, и практически никто не увидел моего позора.

Я надулась, как рыба-шарик, и теперь уже сама прикусила губу, объявив своему мужу молчаливую забастовку в качестве наказания.

— Провоцируешь, золотце, — его пальцы скользят по спине, это как водить оголенным проводом по голой коже, настолько остро я все чувствую сейчас. — Давай найдем моего папашу, уладим, наконец, все гребаные вопросы и поедем домой, где я смогу снять с тебя это платье, потому что у меня руки чешутся сделать это, а самоконтроль рядом с тобой работает крайне отстойно.

— А если я не хочу? — срываюсь со своего молчания, потому что Ян очень чувственно обхватывает шею сзади, скользнув под волосы.

— А если не врать?

Крыть мне нечем. Я не знаю, когда это закончится. Когда мое тело перестанет воспламеняться рядом с ним, а здравый смысл выйдет из спячки. Пока что этот засранец храпит внутри меня, не подавая никаких признаков жизни.

— Агат, я рядом и не собираюсь давать тебя в обиду, — пальцы перемещаются на мой подбородок, Ян мягко вынуждает меня запрокинуть голову. — Расслабься, ладно? Мы сразу уйдем, если все станет слишком хреново.

— Ты не должен, знаешь? — ляпаю, особо не задумываюсь. — У нас сделка. За те деньги, что ты мне дал… В общем, ты не обязан так беспокоиться о моих чувствах.

— Глупая такая. И не скажешь, что старше меня.

— Ян…

— Цыц, старушка. О пенсии своей лучше переживай, тебе туда ближе. И взглядом прекращай меня убивать, упаду замертво, придется тебе самой отбиваться от моего бати. Вот тут уже можно будет бояться.

Минуя всех людей, которые так и норовят завязать разговор, мы с Яном все-таки добираемся до виновника торжества. Его отец стоит спиной к нам, мужчина ни капли не уступает Яну в росте, только в комплекции есть отличия.

Мой муж все-таки уделяет много времени своей форме, это заметно по пиджаку, который натягивается на его мышцах от каждого резкого движения.

— Как зовут твоего отца? — шепчу Яну на ухо.

— Леонид Вадимович. Маму, кстати, Анна Андреевна, но с ней вы уже виделись.

Я уверена, что в этот момент Ян прикусывает язык, вспомнив обстоятельства нашего с ней знакомства.

Теперь все улеглось, я больше не злюсь на Кострова за тот поступок. У него ведь действительно не было другого выхода, потому что на словах в то время я ни за что ему бы не поверила. А так он всего лишь раскрыл мне глаза на Володю, который за моей спиной намеревался сделать предложение другой женщине.

Если честно, я надеюсь, что Анна Андреевна как-то отомстила ему, используя свои связи. Не хочется верить, что весь этот обман сошел Володе с рук.

— Все в порядке, — мне нужно как-то подбодрить Яна, потому что разговор намечается точно не из приятных. — Я тогда вела себя как полная идиотка, бросалась какими-то беспочвенными обвинениями в твой адрес. На самом деле мне стоило поблагодарить тебя.

— Кто ты и что сделала с моей женой? — хмыкает, скосив на меня насмешливый взгляд. — Лучше поздно, чем никогда, да?

— Будешь ерничать — возьму все свои слова обратно и брошу тебя здесь одного. Загуляю с любовником, у меня ведь осталась твоя карточка…

— Не жалко?

— Кого, тебя? Ни капельки.

— Любовника, — оскаливается он. — Ноги вырву и в глотку затолкаю. Ему, не переживай. Твои ножки мне нравятся.

— Кажется, твоя мама нас заметила.

Женщина машет ладонью, улыбаясь при виде своего сына, и встает на носочки, чтобы шепнуть отцу Яна новость о том, что сын решил поздравить его с открытием нового филиала.

Повернувшись, Леонид Вадимович первым делом проходится серьезным взглядом из-под нахмуренных бровей по мне.

Каждая клеточка моего тела вспыхивает жаром от неуверенности в себе и ужасного смущения. У меня и шанса нет ему понравиться хотя бы немного.

Ситуация накаляется, когда бегающими по сторонам от волнения глазами в толпе гостей я замечаю нашего общего с Анной Андреевной бывшего любовника. Боже, а я считала, что хуже этот вечер стать не может.

Что он здесь делает?

Господи, я надеялась никогда больше в жизни не встречать этого человека. Не видеть его, не говорить, даже не здороваться с ним. Планировала переходить на другую сторону улицу, если вдруг судьба в этом вопросе перестанет быть ко мне благосклонной.

Володя был из тех бывших, от одного упоминания о которых передергивает.

Я не понимаю, где оказались все мои мозги, когда мы с ним были близки. Мои очки, через которые я смотрела на отношения с Володей, были не просто розовыми. Они, кажется, были еще и затемненными, иначе объяснить чувства к нему я не могу.

Мою паранормальную слепоту точно можно считать каким-то психическим отклонением.

— Я не один это вижу? — наклоняется к моему уху Ян, его пальцы тем временем сильнее впиваются в талию.

— Дыши, пожалуйста, — мягко поглаживаю его плечо. — Клянусь, я не имею к нему отношения. Для меня этот привет из прошлого стал такой же неожиданностью.

— Детка, я тебя и не обвиняю. Просто пытаюсь понять, какого хрена он вообще еще дышит. Моя мать была настроена решительно.

— В каком смысле? — я часто моргаю.