Один из моих наставников называл это «проявить глупость», что значит отбросить свое категоричное, оценочное персональное мышление, по крайней мере насколько это возможно, и открыться настоящему моменту. Когда вы «проявляете глупость», у вас голова не забита персональными идеями и вы открываете для себя жизнь такой, какая она есть в действительности.
Когда же вы «проявляете ум», ваша голова наполнена вашими собственными убеждениями и идеями и вы не открываете ничего. Обычно вы лишь подтверждаете то, что ваш разум, как ему кажется, и так уже знает.
Открытие и подтверждение – это совершенно разные вещи. Открытие ведет к изменениям; подтверждение ведет к тому, что уже было раньше. Учитывая, что вы, читатель этой книги, настроены на изменения, ваш путь – это, конечно, открытие. Мудрость, здравый смысл, полезные идеи доступны вам всегда. При относительном освобождении разума от персональных мыслей вы непременно это для себя откроете.
Когда вы слушаете экспертов, рассказывающих, как вам распрощаться с привычкой, вы, даже если их в
Если вам плохо от вашей привычки, но вы продолжаете ей следовать, виноваты в этом известные мысли, заглушающие здравый смысл. Здоровью, спокойствию и ясности препятствует персональное мышление – то, что делает нас «умными».
Когда вы меньше цепляетесь за то, что, по вашему мнению, вы знаете, когда допускаете, что все не всегда так, как вам кажется, – освобождается пространство для новых мыслей. Вами начинает руководить нечто куда более мудрое, чем интеллект.
Чем меньше вы, по вашему мнению, знаете, тем вы свободнее и тем больше совершаете открытий.
Эту истину – «Чем меньше вы знаете, тем вы свободнее» – я очень ясно осознала, когда боролась с привычкой к запойному перееданию.
Много лет мне казалось: я точно знаю, что нужно моему телу, чтобы выглядеть и работать наилучшим образом. Я считала, что мне практически всегда нужно правильно питаться (и, конечно, сама определяла, что значит «правильно»). Лишь изредка я позволяла себе съесть что-нибудь не такое уж полезное.
Я считала, что не должна ничего есть, если не голодна, и делала исключения только для редких, торжественных случаев. Мои персональные мысли мне подсказывали: я должна заниматься физкультурой по часу в день хотя бы шесть раз в неделю и это должно быть трудно, а не приятно.
Вспоминая сейчас об этом, я поражаюсь, насколько четким и строгим был мой мысленный «рецепт счастья». Мне казалось, если я буду неукоснительно соблюдать эти придуманные правила, то не наберу лишних килограммов. А если хоть чуть-чуть отклонюсь от своего плана, то неминуемо потолстею.
Может быть, вы сейчас читаете это и думаете: «Ничего удивительного, что ты в это верила. Это и есть то, что позволяет сохранять здоровье и хорошую форму». Меры, которые я принимала, действительно не противоречили логике. Многие эксперты сказали бы, что все это полезно и даже необходимо для поддержания в норме веса и сохранения хорошей формы.
Но, видите ли, научными данными можно подтвердить чуть ли не любое мнение, особенно когда речь идет о здоровье, физической форме и весе. Какая бы мысль у вас ни возникла, почти всегда найдутся эксперты, ее поддерживающие. И то, что рекомендует один специалист (углеводы, кардионагрузка, кофеин), другой отвергает.
Моя проблема была в том, что я смотрела на все с одной стороны. Я смогла найти экспертов, которые согласились с моим личным мнением по всем пунктам, и отыскала научные данные, подтверждавшие все, что я напридумывала. И на этом остановилась. Мне даже не пришло в голову, что по некоторым из пунктов моего плана могут быть противоположные точки зрения.
Мне было достаточно, что некоторые специалисты подтверждали: я делаю все правильно. И я совершенно не учла, что всего лишь цепляюсь за свои персональные мысли. Задним умом я теперь понимаю: моя мудрость пыталась тогда до меня достучаться. Иногда у меня возникало чувство, что должен быть более легкий путь, но персональное мышление заглушало голос мудрости.
Сейчас я вижу: то, что мне было очень плохо от строгой диеты и суровых тренировок, представляло собой знак. Я опиралась на собственные мысли, а не на мудрость и истину, но верила, что все это необходимо. В том, что касалось питания и физической нагрузки, я чувствовала себя под прессом жестких ограничений. Мне приходилось проявлять чудеса дисциплины и тратить много сил – и в этом не было совершенно ничего естественного.
Здравый смысл подсказывал мне, причем достаточно часто, что так жить нельзя. Но я отмахивалась от голоса мудрости, потому что боялась сойти с пути, который мне казался лучшим.