Тысяча акров

Главное условие для сбора хорошего урожая – сухая погода. Влажные зерна кукурузы и бобы лежать не будут. Для кукурузы идеальная влажность пятнадцать процентов, для бобов – тринадцать. В спелом несобранном зерне влаги более двадцати процентов. Разница в несколько процентов грозит убытками в сотни долларов: придется либо продавать непросушенную кукурузу дешевле, либо тратиться на пропан, чтобы удалить лишнюю влагу. Сухой солнечный сентябрь – кругленькая сумма на счету в банке, дождливый – техника, увязающая в грязи, сверхурочная работа, претензии на элеваторе к высокой влажности и низкому качеству, скромные доходы.

В страду каждый день на счету. Начиная с 15 сентября Тай ежедневно выходил на поля с портативным влагомером, надеясь пораньше начать жатву, чтобы все успеть. Возвращаясь, он с Джессом (которого все же решил позвать) проверял комбайны: большой трехлетний шестирядный и старый двухрядный, купленный отцом с рук пять лет назад, уже тогда с наработкой больше четырех тысяч часов. В отцовском сарае еще стоял старый пикер, который срезал початки целиком, не вылущивая зерно, как комбайны. Початки можно было хранить какое-то время в двух амбарах к востоку от угла Мэла, что позволило бы работать быстрее. Однако Тай не хотел использовать пикер, потому что у современных сортов кукурузы были длинные початки, которые он то и дело вылущивал, оставляя зерно на полях. «Для птиц хорошо, для нас не очень», – говорил Тай. Мне пикер тоже не нравился, правда, по другой причине. Казалось, что с нашим везением не избежать несчастного случая. Пикеры опаснее комбайнов. Однажды я заметила из окна, что Тай с Джессом вытащили его из сарая и прицепили к трактору. Даже с большого расстояния он смотрелся угрожающе.

До нас доходили слухи, что соседи помогают Лорену и Гарольду. Говорили, у них работают двое братьев Стэнли, и даже Лиман Ливингстон отложил свой отъезд во Флориду на две недели. Но мы были настолько заняты, что думать об этом не хватало времени, а уж обсуждать и подавно. Долли однажды спросила Роуз на заправке, нравится ли отцу в Де-Мойне, на что сестра с приветливейшей улыбкой ответила: «Гораздо больше, чем он ожидал».

Судебное заседание назначили на 19 октября. Еще оставалось больше месяца. Мистер Картье сказал Роуз, что, поскольку Пит не являлся кровным родственником, его смерть никак на состав иска не повлияет.

Я продолжала жить так, как посоветовал адвокат на первой встрече, – будто под пристальным взглядом недремлющего ока. И ждала, когда же умрет Роуз. Правда, погода стояла жаркая, а квашеная капуста – зимнее блюдо.

18 сентября Тай сказал, что можно попробовать убрать ранний сорт кукурузы, росший в юго-западном углу. Влажность зерна там была около девятнадцати процентов, а в ближайшие дни обещали дождь.

– Там шестьдесят два акра. Если выгнать оба комбайна, успеем убрать почти все, – прикинул он.

Я улыбнулась. Что бы ни происходило, начало жатвы всегда вызывало восторг. Он улыбнулся мне в ответ.

– Мы с Роуз тебе понадобимся?

– Посмотрим, какие цены будут на элеваторе. Утренний прогноз порадовал. За кукурузу сейчас дают два доллара сорок пять центов. Если в следующие три дня пойдут дожди, цена подскочит еще на пять центов. Там увидим.

Доев, он едва не выпрыгнул из-за стола: опасения, подгонявшие его, расправились как пружина, пробив природную осторожность.

Я вымыла посуду, подмела пол, протерла кухонный стол, швы в столешнице вычистила зубочисткой, отдраила плиту, прошлась зубочисткой по всем стыкам, протерла дверцу духовки стеклоочистителем. Я мыла, чистила, драила словно во сне, сквозь который прорывался грохот комбайнов с западного поля. Дорога к тому полю огибала свалку. Интересно, вспомнит ли Джесс, когда будет проезжать мимо. Я наклонилась и стала оттирать грязь с маленьких закругленных ножек под плитой. Через некоторое время мимо окон прогромыхал грузовик с зерновозкой.

Началась страда – ежегодно разыгрывающееся действо со своими кризисами и героическими подвигами. Человек против природы, человек против машин, человек против могучих безликих сил, управляющих рынком. Победы (когда удавалось убрать поле в аккурат до дождя) чередовались с поражениями (когда в течение дня цены на кукурузу падали на тридцать центов за бушель), ощущение собственной силы странным образом сочеталось с измождением. Естественно, мы вспоминали урожаи прошлых лет. Интересно, как мы будем вспоминать этот год, когда в один из вечеров Роуз упадет замертво за семейным ужином. Ненависть к сестре горела во мне ровным спокойным пламенем. Как бы отдельно и в то же время в центре всего – словно зерно, которое, напитавшись влагой, опустится на дно в тот момент, когда она выберет смертоносную банку.

Разворачивающееся действо захватило меня полностью, увлекло к глубинам, предшествующим любым «знаниям», как всегда увлекал меня вид отца на зеленом тракторе на зеленом же поле. Мне хотелось отдаться во власть драматического действа, чтобы спустя несколько недель оно само привело к примирению нашей семьи. Это было так соблазнительно. Так заманчиво.