Тысяча акров

Дальше по плану шел магазин Роберты, там можно купить белье, пояс или чулки. Хозяйки на месте не оказалось, вместо нее за прилавком стояла Робин, ее племянница-старшеклассница. Она очень тепло со мной поздоровалась – похоже, наша история если и была ей известна, ни капли ее не заботила.

Товар лежал на широких деревянных столах, оставшихся еще от Дорис, матери Роберты, которая и основала магазин. Очень удобно: все на виду – подходи, рассматривай, выбирай. За последние годы магазин разросся почти вдвое, захватив соседнее здание. Теперь у Роберты было две входные двери, которые в знойные летние дни всегда стояли распахнутыми настежь, как и единственная задняя дверь. Кондиционерам Роберта не доверяла, полагаясь на естественный сквозняк.

Я выбрала две блузы и как раз шла к примерочным, когда увидела Кэролайн. Она входила в дальнюю дверь в сопровождении отца, Роберты и Лорена Кларка. Кэролайн повернулась, чтобы помочь отцу подняться по ступеням. Отец смотрел под ноги. А вот Роберта меня заметила и застыла. Я судорожно метнулась в ближайшую примерочную, конечно, уже не для того, чтобы мерить обновки, а просто спрятаться.

Магазин заполнился их голосами. Кэролайн громко обращалась к отцу, и он отвечал ей так же, будто оба думали, что другой туг на ухо. Лорен, должно быть, ушел, потому что я слышала, как он сказал:

– Вернусь через пятнадцать минут.

– Ищете что-то конкретное, Кэролайн? – спросила Роберта.

– Папе нужна одежда. Папа? Носки и еще что-то. Он составил список. Папа? Есть список?

– Есть.

Повисла долгая пауза.

– Можно посмотреть? – наконец спросила Кэролайн. – Папа? Можно список?

Опять пауза.

– У тебя есть деньги? – спросил отец.

– Да, папа.

– Покажи.

– Они в кошельке. Нам хватит.

Под занавеской я увидела ноги Роберты. Она подошла, остановилась, повернулась, еще постояла и пошла дальше.

– Давай выберем носки, папа. Носишь белые? Упаковкой брать выгоднее, – проговорила Кэролайн преувеличенно бодрым тоном, явно стараясь не дать затее провалиться (я и сама так всегда делала). И еще через пару минут: – Эти хорошие, папа. С уплотненной пяткой, из чистого хлопка. Ноги будут дышать.

– Давай присядем.

Шаги, шарканье, скрип стула.

– Ну иди же, сядь рядом, – сказал отец, одновременно как бы приказывая и упрашивая. Меня бросило в дрожь. Я заметила, что до сих пор сжимаю в кулаке блузки. Повесила их на крючок и стряхнула затекшую руку.

– Папа, нам надо… – попыталась возразить Кэролайн.

– Садись. Иди ко мне.

Она рассмеялась.

– Ну хорошо.

Я выглянула из-за занавески. Стулья, на которых они сидели, находились как раз между примерочными и дверью – не сбежать. Я отшатнулась в сумрак кабинки, стула не было, если я сяду на пол, меня сразу заметят. Я привалилась к стене.

– Ты была такой крохотной, как птичка, – сказал отец. – Помнишь свое коричневое пальто? И такую же шапочку – ты ими гордилась – из бархата.

– Наверное, полубархата, – поправила Кэролайн.

– Я называл тебя моей маленькой птичкой. Ты была как воробушек.

– Правда?

Я сжала губы.

– Но тебе это не нравилось. Нет! Тебе хотелось розовое пальто! Как карамелька. И что же ты сделала? Взяла розовый мелок и покрасила его! – Он рассмеялся искренним счастливым смехом. – Ох и влетело тебе от мамы!

– Не помню. Вроде, у меня было что-то красное… куртка с сердечками вокруг…

– И все время лезла к дренажным колодцам. Уж и наказывали тебя, и пороли – без толку! Точь-в-точь как мотылек на пламя! Мать спросит: «Теперь все поняла?» – ты ей, глядя в глаза: «Да, мамочка», а сама – через дорогу к решеткам и давай палки и камни через прутья просовывать. Я специально все болты затянул. Хоть и знал, что решетки трех взрослых мужчин выдержат, а все равно волновался. Купил специальные болты и постоянно проверял, не разболтались ли. А сам все о тебе думал!

Они рассмеялись.

У меня в висках застучало, белые стены примерочной потемнели.

– Нам надо поговорить сегодня с Роуз и Джинни, папа, – сказала Кэролайн.

Отец ничего не ответил.

– Нам надо поговорить. Я хочу им сказать… – настаивала она.

– Они нам не нужны, – пробормотал он заискивающе.

– Они нам не нужны, папа, я знаю, но…

– Нам вдвоем хорошо.

Я прижалась лбом к шершавой прохладной стене.

– Но…

– Они будут ревновать, – продолжал он тихим вкрадчивым голосом. – Ты же их знаешь. Тебя одной мне достаточно. Давай вернемся к Гарольду. Вот и Лорен.

– Но мы же еще не…

– Возьми это и это.

Стулья скрипнули. Раздался голос Лорена:

– Готовы?

– Это хороший мальчик, – проговорил отец.

Через десять минут я очнулась за рулем собственной машины, мчащейся на восток. В висках стучало, я с трудом разбирала дорогу. Воздух обжигал, хотя жары в тот день не было. Но я не открывала окно, чтобы время от времени прислоняться к нему виском. У дома Гарольда я заметила грузовик Лорена и его самого тут же. Остальные, должно быть, уже зашли внутрь. Я прибавила скорость, Лорен увидел меня, но не помахал.

Роуз сидела за швейной машинкой. Девочек я не заметила, но даже если бы они были там, это бы меня не остановило. Влетев к сестре, я с порога спросила:

– Какое пальто ты носила в пять лет?