Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Той, что царит над всем прекрасным,Чье тело словно серебро,Изгиб бровей что меч у воина в руках,Который в схватку кинулся без страха!О милая! Твой дивный светлый лобЗухру-планету[36] мне напоминает,Он вызывает зависть у красоток

Всего Китая! Но твое письмоТак ранит сердце мне! Оно трепещет,Лишь родинку увидев на лицеЛюбимой, что луне подобна!Одной лишь искры было мне довольноИз сердца твоего, чтобы огонь желаньяМеня объял и осветил всю душу!Кто любит, знает обаяние

Терзаний страстных. Я теперь подобенТой курице, что мечется по полу,Из-под ножа удрав и истекая кровью.О Лик Лилии! Чадрою не закрыт он,Лишь скромностью своей,Так сделай первый шаг,Ведь сердце хоть мало,

Но там живет Создатель!В смятении я умолкаю.О милая, не смею говоритьЯ более, поскольку сердца тайныНельзя болтливому каляму доверять.

Затем принц Нургихан сложил любовное письмо, наложил на него свою печать и отдал юной невольнице, которая доставила ему послание Лика Лилии, наказав ей лично рассказать госпоже своей о тех деликатных подробностях, которые он не смог выразить письменно. И служанка Лика Луны без промедления ушла и отправилась к хозяйке. И она застала ее сидящей, с томными, похожими на нарциссы глазами, и каждая ее ресница напоминала фонтан слез.

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И она застала свою госпожу сидящей, с томными, похожими на нарциссы глазами, и каждая ее ресница напоминала фонтан слез. И она подошла к ней, улыбаясь, и сказала:

— О роза из цветника радости, пусть причина, заставляющая тебя омывать цветок лица твоего драгоценными слезами, падет на меня, чтобы ты всегда была довольна и смеялась! Я принесла тебе хорошие вести!

И она вручила ей ответ Нургихана, сопровождая его любезными объяснениями, которые красавец просил ее передать своей возлюбленной.

И когда Лик Лилии прочитала это письмо и услышала из уст своей любимицы интимные подробности, которые похититель ее сердца Нургихан не смог выразить письменно, она поднялась и, утешенная, позволила своим юным прислужницам прибрать себя и нарядить.

И эти очаровательные девушки приложили все усилия, чтобы их повелительница сияла красотой. Они причесали ее и уложили волосы с помощью гребней, прибрали и надушили ее с таким искусством, что и тартарский[37] мускус испарился бы от ревности перед благоуханием, которое она издавала, и сердца заплясали бы в груди при виде ее великолепной заплетенной косы толщиной в ладонь, спускавшейся на спину. А потом они завязали вокруг ее талии красный кисейный пояс, каждая нить которого была соткана с большим искусством. Затем они завернули ее в розовую кисею, через которую можно было разглядеть ее кожу, и надели шальвары царского размера из более плотной ткани, перед красотой которой склонился бы весь мир. И они украсили ее пробор жемчугом, красота которого смутила бы звезды Млечного Пути. А на лоб ей надели блестящую диадему, которая сделала ее такой сияющей, что можно было поверить в появление на небосводе новой луны. И они сделали ее такой прекрасной, что любой смотрящий на нее замирал неподвижно в изумлении, словно видел прекрасную картину. Но Лик Луны и без всего этого была настолько прекрасна, что ее собственная красота сияла ярче всех украшений.