Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— Э, что, йа Абу Сир! Так ли ведут себя друзья и люди, понимающие любезное обращение? Ты знаешь, что я стал придворным красильщиком и одним из самых богатых и важных людей этого города, но ты никогда не приходишь повидаться со мной и осведомиться о моем здоровье. И ты даже не спрашиваешь себя: «Что сталось с моим старым товарищем Абу Киром?» Я же напрасно узнавал о тебе, посылал искать тебя своих рабов в ханы и лавки — никто не мог ничего узнать о тебе или напасть на твой след.

При этих словах Абу Сир с глубокою печалью покачал головою и ответил:

— Йа Абу Кир, ты, значит, забыл о том, как дурно обошелся со мною, когда я пришел к тебе, как бил меня палкой и бесчестил перед людьми, называя вором, предателем и негодяем?!

Абу Кир притворился обиженным и воскликнул:

— Что ты говоришь? Разве этот человек, которого я бил, был ты?

Тот отвечал:

— Ну да, это был я.

Тогда Абу Кир принялся клясться тысячей клятв, что не узнал его тогда, и сказал:

— Да, конечно, я принял тебя за другого, за вора, который уже не раз пытался украсть у меня ткани. Ты был так худ и желт, что я не мог узнать тебя.

Потом стал он сокрушаться о своем поступке, ударять одною рукою о другую и говорить:

— Один Аллах — наше прибежище и сила, Аллах Славный и Прославленный! Как мог я так ошибиться! Но все-таки ты виноват, потому что узнал меня и не назвал себя, не сказал: «Вот я кто», тем более что в тот день я был сам не свой от множества хлопот. Прошу же тебя именем Аллаха, брат мой, прости и забудь, ибо это было предрешено нашей судьбою.

Абу Сир ответил:

— Да простит тебя Аллах, о товарищ мой, это действительно предрешено было судьбою! Аллах простит!

Красильщик же сказал:

— Нет, прости меня ты!

Абу Сир ответил:

— Да освободит твою совесть Аллах, как освобождаю ее я! Что можем мы против решений, постановленных от века? Войди же в хаммам, разденься и насладись освежающей и услаждающей ванной!

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ЧЕТЫРЕСТА ДЕВЯНОСТО ВОСЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Так разденься же и насладись освежающей и услаждающей ванной!

Абу Кир же спросил его:

— Откуда тебе такая благодать?

Тот ответил:

— Открывший тебе двери благосостояния, открыл их и для меня.

И затем рассказал он ему обо всем, что случилось с ним после того, как по его приказанию его избили палками. Но повторять это бесполезно.

И Абу Кир сказал ему:

— Радуюсь чрезвычайно, что ты пользуешься такими милостями от царя. Я постараюсь еще усилить расположение царя к тебе и для этого расскажу ему, что ты мой старый друг.

Но бывший цирюльник ответил:

— К чему людям вмешиваться в веление судьбы? Один Аллах держит в руках Своих и милость, и немилость! Раздевайся же поскорее и насладись благодеяниями воды и чистоты!

И отвел он его сам в отдельную залу и своими руками тер его, растирал, намыливал и никому не хотел поручать этого дела, пока не закончил. Потом повел он его на помост в более прохладной зале и сам подал ему шербет и другие укрепляющие средства, и делал все это с таким вниманием, что обычные клиенты удивлялись, видя, как Абу Сир самолично исполнял все и оказывал особую честь красильщику, какою обыкновенно пользовался один только царь.

Уходя, Абу Кир хотел заплатить, но Абу Сир ничего не хотел брать, говоря:

— Как тебе не стыдно предлагать деньги, ведь я твой старый товарищ, и между нами нет никакого различия.

Абу Кир сказал на это:

— Хорошо, пусть так, но зато позволь мне дать тебе совет, который будет тебе очень полезен. Этот хаммам великолепен, но, для того чтобы он был бесподобен, ему недостает одной вещи.

Абу Сир спросил:

— Чего же именно?

Тот ответил:

— Мази для удаления волос. Я заметил что ты, обрив голову у клиента, выщипываешь щипчиками или бреешь бритвой волоски на других частях тела. Но ничто не может сравниться с мазью, выводящей волосы; у меня есть рецепт, и я дам его тебе бесплатно.

Абу Сир ответил:

— Ты прав, товарищ, я буду очень рад этому рецепту.

Абу Кир сказал:

— Вот он: возьми желтого мышьяку и негашеной извести, смешай, приливая масла, прибавь немного мускусу, чтобы заглушить неприятный запах, и сложи это тесто в глиняный горшочек. Ручаюсь за успех, в особенности когда царь увидит, что лишние волоски выпадают как по волшебству, без всякого трения или вырывания, и остается совершенно чистая и гладкая кожа.

Сообщив этот рецепт старому товарищу, Абу Кир вышел из хаммама и поспешно направился к дворцу.

Когда пришел он во дворец и представился царю, то сказал ему:

— Я пришел к тебе советником, о царь времен!

Царь же спросил его:

— Какой же совет принес ты мне?

Он ответил:

— Слава Аллаху, ограждавшему тебя до сих пор от зловредных рук этого неблагонамеренного человека, врага престола и религии, от этого Абу Сира, хозяина хаммама!

Царь очень удивился и спросил:

— В чем дело?

А тот сказал:

— Знай, о царь времен, что если ты еще раз войдешь в этот хаммам, то безвозвратно погибнешь!

Царь спросил:

— Каким же образом?

Абу Кир придал глазам своим выражение ужаса и, сделав движение, которое должно было выразить отчаяние и смертельный страх, прошептал: