Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— О дочь моя, надеюсь, ты не видела в нынешнюю ночь тот страшный сон, о котором рассказывала нам такие несообразности? Скажи мне, как провела ты эту ночь?

Но вместо всякого ответа царевна разразилась рыданиями и закрыла лицо руками, чтобы не видеть раздраженных взоров отца своего, ровно ничего не понимавшего. И ждал он довольно долго, чтобы дать ей успокоиться, но так как она не переставала плакать и всхлипывать, то и он разозлился, вытащил саблю из ножен и закричал:

— Клянусь жизнью своей, если ты сейчас же не скажешь мне правду, то голова слетит с плеч твоих!

Тогда бедная царевна, вдвойне испуганная, вынуждена была перестать плакать и убитым голосом сказала:

— О возлюбленный отец мой! Не сердись на меня! Если бы ты захотел выслушать меня теперь, когда здесь нет матери и она не возбуждает тебя против меня, то, наверное, ты простил бы меня, и пожалел, и принял бы меры, чтобы помешать мне умереть от стыда и страха! И это потому, что если бы еще пришлось мне испытать те ужасы, которые испытала я в эту ночь, то ты нашел бы меня мертвою на этом ложе. Сжалься же надо мною, отец, и имей сострадание к моим горестям и волнениям!

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

СЕМЬСОТ ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Имей же сострадание к моим горестям и волнениям!

Султан, сердце которого было жалостливо и которого не раздражала теперь его супруга, наклонился к дочери, поцеловал, приласкал и успокоил свое дорогое дитя. А потом сказал:

— Теперь, дочь моя, успокойся и осуши глаза свои! И расскажи отцу своему откровенно и подробно о том, что так испугало и взволновало тебя!

И царевна, спрятав лицо свое на груди отца, рассказала ему, ничего не пропустив, обо всем, что случилось с нею неприятного в эти последние две ночи, и завершила рассказ свой, прибавив:

— А лучше всего, о возлюбленный отец мой, расспроси сына визиря, и он подтвердит мои слова.

Султан был сильно встревожен рассказом о странном приключении, проникся участием к дочери, и глаза его омочились слезами, так любил он ее. И сказал он ей:

— Без сомнения, дочь моя, я один виноват во всем, что случилось с тобою, так как я выдал тебя за этого грубияна и невежу, не умеющего защитить и оградить тебя от таких странных приключений. Но воистину, я желал тебе счастья, а не горестей и погибели! Клянусь Аллахом, сейчас призову я визиря и его сына-олуха и попрошу их объяснить все это! Но как бы там ни было, ты можешь быть совершенно спокойной, о дочь моя!

Потом оставил он ее, поручив женщинам, и возвратился в свои покои, сильно разгневанный. И тотчас же призвал он своего великого визиря и, как только тот явился между рук его, закричал ему:

— Где твой негодяй сын? И что говорит он обо всем случившемся за эти две ночи?

Изумленный визирь отвечал:

— Я не знаю, в чем дело, о царь времен! Сын мой ничего не сказал мне такого, что могло бы объяснить причину гнева нашего султана! Но если позволишь, я сейчас пойду и расспрошу его!

Султан же сказал:

— Ступай и принеси мне ответ!

И великий визирь повесив нос вышел и, согнув спину, пошел искать сына, которого нашел в хаммаме в то время, как он смывал с себя покрывавшие его нечистоты. И закричал он ему:

— О собачий сын, почему скрыл ты от меня истину? Если ты сейчас же не расскажешь мне все, что произошло за эти две ночи, то этот день — твой последний день!

Сын же опустил голову и сказал:

— Увы! Отец мой, только стыд помешал мне открыть тебе неприятнейшие приключения этих двух ночей и невыносимые унижения, которым я подвергся, не имея возможности им противиться или даже только узнать, какие враждебные силы причиняют нам все это!

И рассказал он отцу обо всем во всех подробностях, не пропустив ничего (но повторять все это нет надобности), и прибавил:

— Что до меня, отец, то я предпочитаю смерть такой жизни! И клянусь перед тобою трижды, что желаю окончательного развода с дочерью султана! Умоляю тебя, иди к султану и проси его признать недействительность моего брака с дочерью его Бадрульбудур. Это единственный способ избавиться от этих унижений и успокоиться! Я буду тогда иметь возможность уснуть на моей постели, вместо того чтобы проводить ночи в кабинетах удобств!

Выслушав сына, великий визирь сильно опечалился. Мечтой всей его жизни был брак сына с дочерью султана, и отказаться от такой большой чести дорого ему стоило. Хотя и сам он был убежден в необходимости развода ввиду таких условий, однако сказал сыну:

— Конечно, о сын мой! Невозможно долее терпеть такое унижение! Но подумай, чего лишил бы тебя этот развод! Не лучше ли потерпеть еще одну ночь, а мы постережем спальню, вооружив евнухов саблями и дубинами. Что скажешь на это, сын мой?

Сын ответил:

— Делай как знаешь, о отец мой, великий визирь! Я же твердо решил никогда не входить в эту грязную комнату!

Тогда визирь оставил сына и явился к султану. И стоял он перед ним, опустив голову. А султан спросил у него:

— Что имеешь сказать?

И визирь отвечал: