Тысяча и одна ночь. В 12 томах

А среди соседей Гохи жил один богатый еврей; богатство приходит к нам от Аллаха, но он разбогател благодаря всяким предосудительным делам — да сгинет он в огне пятого ада![49] И этот еврей слышал, как Гоха каждый день произносил эту молитву вслух перед дверью дома своего. И он подумал про себя: «Клянусь Авраамом и Иаковом! Я хочу испытать золотом этого Гоху! И я посмотрю, как он выдержит это испытание». И он взял кошелек, в котором было ровно девяносто девять золотых динаров, и бросил его из окна к ногам Гохи, который совершал свою обычную молитву, стоя у порога дома своего. И Гоха поднял кошелек, а еврей наблюдал за ним, чтобы узнать, что будет дальше. И он увидел, как Гоха развязал шнурки кошелька, высыпал его содержимое себе на колени и принялся пересчитывать динары один за другим. Затем он услышал, как Гоха, заметив, что одного динара из сотни не хватает, воздел руки к Создателю своему и воскликнул:

— О Щедрый, хвала Тебе за благодеяния Твои, и благодарю Тебя, Прославленный! Однако твой подарок неполон, и я, как и говорил, не могу принять его в таком виде, — и добавил: — Вот почему я собираюсь передать его тому еврею, моему соседу, — бедному человеку, у которого есть семья и который сам образец честности.

И, сказав это, он взял кошелек, бросил его на двор еврея и пошел своей дорогой.

И когда еврей увидел и услышал все это, он был страшно поражен и сказал себе: «Клянусь светящимися рогами Моисея[50], наш сосед Гоха — человек искренний и добрый. Но я ничего окончательно не могу сказать о нем, пока не проверю вторую часть мольбы его».

И на следующий день он взял кошелек, положил в него сто динаров и еще один и бросил к ногам Гохи как раз в тот момент, когда тот читал свою обычную молитву у двери дома своего. И Гоха, который очень хорошо знал, откуда упал кошелек, но продолжал делать вид, что верит во вмешательство Всевышнего, наклонился и поднял подарок. И, подсчитав золотые монеты, он обнаружил, что в кошельке на этот раз было сто один динар. Тогда, подняв руки к небу, он сказал:

— Йа Аллах, Твоя щедрость безгранична! Теперь Ты дал мне то, о чем я просил, и Ты захотел исполнить мое желание, дав мне даже больше, чем я хотел. Поэтому, чтобы не оскорбить доброту Твою, я принимаю это пожертвование как есть, хотя в этом кошельке на один динар больше, чем я просил. — И, сказав это, он привязал кошелек к своему поясу и пошел себе своей дорогой.

Но когда поглядывающий за ним еврей увидел, что Гоха таким образом взял кошелек и тихо ушел, он пожелтел от горя и почувствовал, что от гнева кровь готова хлынуть у него из носа. И он выскочил из своего дома и побежал за Гохой, крича ему:

— Погоди, Гоха, погоди!

И Гоха остановился и, повернувшись к еврею, спросил его:

— Что с тобой?

А тот ответил:

— Кошелек! Верни мне мой кошелек!

И Гоха сказал:

— Вернуть тебе кошелек со ста одним динаром, которые дал мне Аллах?! О пес, разум твой помутился сегодня утром в черепе твоем! Или ты думаешь, что я должен отдать его тебе, как вчера?! Подумай-ка хорошенько! Неужели я готов оскорбить Всевышнего, подумав, что Его щедрость недостойна меня?! Я знаю, что в этом кошельке есть еще один динар, помимо сотни, но другим он не повредит. Что же до тебя, то иди отсюда!

И он схватил большую узловатую палку и сделал вид, что собирается со всего маху опустить ее на голову еврея. И несчастный отпрыск Иакова был вынужден вернуться домой с пустыми руками и вытянутым до земли носом.

Однажды Гоха слушал в мечети проповедь имама. И проповедник на этот раз разъяснял своим слушателям один из пунктов традиционного права, говоря:

— О правоверные, знайте, что, если муж выполняет с наступлением темноты долг хорошего мужа по отношению к жене своей, он будет вознагражден Дарителем благ, как если бы он принес в жертву овцу. А если законное исполнение долга происходит в течение дня, это будет засчитываться как освобождение раба. А если это будет сделано посреди ночи, то такое действие будет равноценно принесению в жертву верблюда.

И, вернувшись домой, Гоха рассказал об этом жене своей. Затем он лег рядом с нею, чтобы заснуть. Но женщина, охваченная неистовым желанием, сказала Гохе:

— Поднимайся, о сын Адама, и потом преподнесем Аллаху овцу.

И Гоха ответил:

— Хорошо.

И они проделали свои дела и снова легли. Но ближе к середине ночи ненасытная снова ощутила желание, и она разбудила Гоху и сказала ему:

— Иди сюда, о сын Адама, и потом преподнесем Аллаху верблюда.

И Гоха…

В эту минуту Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ДЕВЯТЬСОТ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И Гоха проснулся, застонал, с полузакрытыми глазами выполнил нужную работу и тут же снова заснул.

Однако тем же утром жена его, охваченная новым желанием, растолкала Гоху, разбудив его, и сказала:

— О сын Адама, проснись скорее, чтобы мы еще до восхода солнца успели вместе сделать то, что хотим, получив от Дарителя благ добро за освобождение раба.

Однако на этот раз Гоха ничего не предпринял и ответил: