Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Что же касается Тохфы, то произошедшее с нею с этого момента было настолько удивительно и поразительно, что об этом стоит рассказать немедленно.

Когда Тохфа осталась одна в своей комнате, она снова взяла книгу и продолжила читать. Потом, почувствовав себя немного уставшей, она взяла лютню и начала играть. И лютня зазвучала так красиво, что неодушевленные предметы заплясали от удовольствия.

И вдруг она почувствовала, что в ее освещенной свечами комнате происходит нечто необычное. Она повернулась и увидела посреди комнаты старика, танцующего в тишине. Веки его были опущены, вид — почтенный, а осанка — величавая. И он танцевал так самозабвенно, как ни один человек не танцевал ранее перед глазами ее.

И Тохфа похолодела от страха, ибо окна и двери гарема были закрыты, а выходы ревностно охраняли евнухи. И она не помнила, чтобы когда-либо видела во дворце этого странного старика, поэтому поспешила про себя произнести слова изгнания нечистого: «Прибегаю к Всевышнему против всех, кого надо побить камнями! Разумеется, я не собираюсь показывать, что заметила присутствие этого странного создания. Я лучше буду продолжать играть, и то, чего хочет Аллах, произойдет». И у нее хватило сил продолжить начатую мелодию, хотя пальцы ее дрожали на струнах.

И вот по прошествии часа шейх перестал танцевать, подошел к Тохфе и, поцеловав землю между ее рук, сказал:

— Ты преуспела, о самая искусная на всей земле от востока до запада! Пусть мир никогда не лишится лицезрения твоих совершенств! О Тохфа, о Дивное Сердце, разве ты не узнаешь меня?

И она воскликнула:

— Нет, клянусь Аллахом! Я не знаю тебя! Но я думаю, что ты джинн из земли джиннов. Изыди, о лукавый!

И он ответил, улыбаясь:

— Ты говоришь верно, о Тохфа. Я глава всех племен страны джиннов, я Иблис[56].

И Тохфа воскликнула:

— Имя Аллаха на мне и вокруг меня! Я ищу прибежища в Аллахе!

Но Иблис взял ее руку, поцеловал, поднес к своим губам и ко лбу и сказал:

— Не бойся, о Тохфа, потому что уже долгое время ты под моей защитой и любимица молодой правительницы джиннов Камарии, которая из всех дочерей джиннов больше всего любит красавиц, а ты таковая и есть среди всех дочерей Адама. Знай же, что в течение очень долгого времени я появлялся вместе с нею, чтобы навещать тебя каждую ночь, хотя ты и не подозревала об этом, и восхищаться тобою, хотя ты этого и не знала, потому что наша очаровательная правительница Камария безумно любит тебя и часто клянется именем твоим и глазами твоими. И когда она приходит сюда и видит тебя, пока ты спишь, она тает от желания и умирает от твоей красоты. И время для нее тянется медленно, за исключением ночей, когда она приходит к тебе, чтобы наслаждаться, глядя на тебя, хотя ты этого и не знаешь. Так вот я пришел как ее посланник, чтобы рассказать тебе о ее печали и томлении, которое она испытывает, находясь вдали от тебя, и я должен передать тебе, что, если ты хочешь, я доставлю тебя в страну джиннов, где ты будешь возведена до высшего ранга среди правителей джиннов. И ты будешь управлять нашими сердцами, как ты владеешь здесь сердцами сынов человеческих. И именно сегодня обстоятельства складываются чудесным образом для твоей поездки, потому что сегодня мы будем праздновать свадьбу дочери моей и обрезание сына моего. И наше застолье будет освещено твоим присутствием, и все джинны будут тронуты твоим приходом, и все будут рады принять тебя как свою повелительницу. И ты останешься с нами столько, сколько захочешь. Если тебе не понравится в стране джиннов и если ты не привыкнешь к нашей жизни, которая есть непрерывный праздник, я клянусь, что верну тебя туда, откуда забрал, без всяких проволочек и повторных просьб.

И, услышав эту речь от Иблиса, — да бежит он нас! — перепуганная Тохфа не решилась отказаться от этого предложения, опасаясь мести шайтана. И она кивнула, что означало: «Да». И тотчас Иблис сказал: «Бисмиллах!»[57] — и взял в одну руку лютню, которую отдала ему Тохфа, а другой — ее за руку. И, ведя ее таким образом, он открывал двери без помощи ключей и шел с нею, пока они не достигли входа в кабинеты удобств, ведь эти кабинеты, а порой колодцы и емкости для воды — единственные места, которые подземные джинны используют для выхода на поверхность земли. И именно по этой причине ни один человек не входит в эти кабинеты, не произнеся охранную формулу и не обретя убежища в Аллахе. И как джинны выходят из кабинетов удобств, точно так же они возвращаются домой. И нам не известны ни исключения из этого правила, ни отказы от этого обычая.