Тысяча и одна ночь. В 12 томах

— О дитя мое, я умоляю тебя, я, твоя кормилица, во имя той заботы, которой я окружала тебя, помилуй эту девушку, так как она не совершила поступка, заслуживающего такой кары! Ты еще так молод, и я боюсь, чтобы на тебя не пало ее проклятие!

И старуха заплакала и до тех пор продолжала преследовать его своими мольбами, пока он не сказал ей:

— Ну хорошо, ради тебя я пощажу ее! Но за все это я хочу положить на нее клеймо, которое не сходило бы с нее в продолжение всей оставшейся жизни!

С этими словами он отдал приказание неграм, которые тотчас же сорвали с меня все одежды и выставили меня совершенно обнаженную. Тогда он приказал одному из них принести гибкий прут айвы и бросился на меня и начал сечь все мое тело, и сильнее всего мою спину, грудь и бока, и он бил меня так жестоко и так сильно, что я лишилась сознания, потеряв всякую надежду остаться в живых после таких побоев. Наконец он перестал меня бить и ушел, покинув меня распростертой на земле и приказав рабам оставить меня в этом состоянии до самой ночи, чтобы потом под покровом темноты перенести меня в прежний мой дом и бросить меня там как какую-нибудь ненужную вещь. И рабы сделали так и бросили меня в прежнем моем доме по приказанию их господина.

Когда же я пришла в себя, то не могла сделать ни малейшего движения; потом я прибегла к помощи различных лекарств и мало-помалу исцелилась, однако следы ударов и рубцы остались на моих членах и на моем теле. И вы сами видели эти следы.

Когда в конце четвертого месяца я совершенно поправилась, я пожелала пойти и украдкой бросить взгляд на дворец, в котором я перенесла это истязание, но он был разрушен до основания; он и вся улица, на которой он стоял, от одного конца и до другого. И на месте всех этих чудес не оставалось ничего, кроме груды отбросов, собранных со всего города. И, несмотря на все мои поиски, я не могла ничего узнать о моем муже.

Тогда я вернулась к моей младшей сестре Фаиме, которая оставалась девственницей, и обе мы отправились к нашей сестре по отцу, Зобейде, той самой, которая рассказала тебе свою историю и историю сестер, обращенных в собак. И мы обменялись обычными приветствиями, и я рассказала ей все, что было со мною, и она рассказала мне свою историю.

Потом она сказала мне:

— О сестра моя, никто в этом мире не застрахован от превратностей судьбы! Но по милости Аллаха мы обе остались в живых! Дадим же обет не разлучаться более, и в особенности не произносить ни слова о замужестве, и даже изгнать из нашей памяти всякое воспоминание о нем!

С тех пор наша младшая сестра Фаима осталась с нами. Она взяла на себя ведение домашнего хозяйства, и она ежедневно ходит на рынок и закупает все необходимое. Мне же поручено отпирать двери тем, которые стучатся к нам, и принимать наших гостей. Что же касается нашей старшей сестры Зобейды, то она заботится о порядке в доме и обо всем, что находится в нем.

Таким образом мы прожили в полном счастье вдали от мужчин до того дня, когда сестра наша Фаима привела к нам носильщика, груженного множеством вещей, и мы пригласили его отдохнуть в нашем доме. И вслед за тем пришли три саалука, а после них вы трое, переодетые купцами. И ты знаешь, что случилось далее и каким образом мы были отданы в твои руки, о повелитель правоверных!

И такова моя история.

И халиф крайне изумился и…

Но, дойдя до этого места в своем рассказе, Шахерезада заметила приближение утра и скромно умолкла.

Но когда наступила

ВОСЕМНАДЦАТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

Мне довелось слышать, о счастливый царь, что, когда халиф Гарун аль-Рашид выслушал рассказы двух молодых девушек, Зобейды и Амины, которые стояли перед ним рядом с младшей сестрой Фаимой, с двумя черными собаками и тремя саалуками, он крайне изумился и приказал писцам канцелярии записать самым изысканным почерком оба эти рассказа, а также рассказы трех саалуков и хранить их в царских архивах.

Потом он сказал старшей из молодых девушек, Зобейде:

— А теперь скажи, о госпожа, исполненная благородства, не знаешь ли ты, где эта джинния, околдовавшая твоих двух сестер, придав им образ собак?

И Зобейда отвечала:

— О эмир правоверных, я имею возможность узнать это, поскольку она дала мне прядь своих волос и сказала мне: «Когда тебе понадобится моя помощь, сожги один волос, и я тотчас же явлюсь, где бы я ни была, хотя бы даже за Кавказскими горами!»

Тогда халиф сказал молодой девушке:

— О, дай мне эту прядь волос!

И Зобейда передала ему всю прядь; и халиф взял из нее один волос и сжег его. И как только послышался запах горелого волоса, весь дворец затрясся, как от подземного удара, и затем появилась джинния в образе роскошно одетой молодой девушки. И поскольку она была мусульманской веры, она не преминула сказать халифу:

— Мир с тобой, о наместник Аллаха!

И халиф отвечал ей:

— И да снизойдет на тебя мир, и да будет с тобой милосердие Аллаха и Его благословение!

Тогда она сказала ему: