Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И джинн взял молодого человека к себе на спину и полетел, сопровождаемый джиннией, которая помогала ему, чтобы они могли лететь как можно скорее; и вот оба они, нагруженные таким образом, прибыли в Каир. И тут они сняли с себя прекрасного Гассана, все время спавшего, и положили его на скамейку одной из улиц, перед дворцом, который был полон народа; и затем они исчезли.

Гассан проснулся и пришел в крайнее изумление, увидев, что он уже не в усыпальнице, на могиле отца, в Басре. Он посмотрел направо, и он посмотрел налево. Все было ему незнакомо. Это был город, совершенно непохожий на Басру. И все это было так для него неожиданно, что он уже открыл рот, чтобы закричать, но в это время он увидел перед собой человека очень большого роста и бородатого, который подмигивал ему, как будто говоря, чтобы он не кричал.

И Гассан послушался его. И этот человек (а это был джинн) дал ему зажженную свечу и приказал ему смешаться с толпой народа, в которой все держали в руках свечи, зажженные для свадебного торжества, и сказал ему:

— Знай, о юноша, что я джинн правоверных! Это я перенес тебя сюда во время твоего сна. И город этот — Каир. Я перенес тебя сюда, ибо желаю тебе добра и желаю оказать тебе безвозмездно услугу единственно из любви к Аллаху и ради твоей красоты. Возьми же эту зажженную свечу, вмешайся в толпу и иди с нею к тому хаммаму, который ты видишь. И вскоре оттуда выйдет маленький горбун и направится к дворцу, а ты следуй за ним. Или лучше иди рядом с горбуном, который и есть новобрачный. Войди вместе с ним в этот дворец, вступи в большую залу собраний и становись по правую руку горбуна, новобрачного, как будто ты принадлежишь к этому дому. И каждый раз, как только ты увидишь, что к вам приближается музыкант, или танцовщица, или певица, опускай руку в карман, и благодаря моим заботам ты его всегда найдешь полным золота; и ты бери золото полной горстью без раздумья и бросай его небрежно всякому. И не опасайся недостатка в золоте — я буду его пополнять. И ты будешь давать горсть золота всякому, кто только к тебе приблизится. И прими уверенный вид, и не бойся ничего! И тебе поможет Аллах, Который создал тебя таким красавцем, и я, поскольку я люблю тебя. Впрочем, все, что произойдет, произойдет по воле и могуществу Всевышнего Аллаха.

И с этими словами джинн исчез.

Тогда Гассан Бадреддин из Басры, выслушав эти слова джинна правоверных, сказал себе: «Что может означать все это? И о какой это услуге говорит мне этот удивительный джинн?»

Но, не останавливаясь более на подобных вопросах, он пошел и зажег свою свечу, которая потухла, о свечу одного из приглашенных и подошел к хаммаму в ту самую минуту, когда горбун, приняв ванну и одетый во все новое, уже садился на лошадь.

Тогда Гассан Бадреддин из Басры смешался с толпой и, пробираясь тут и там, очутился во главе шествия, рядом с горбуном. И тогда красота Гассана явилась всем во всем ее дивном блеске. Ибо Гассан был в том самом роскошном платье, в котором он ходил по Басре: на голове у него была шапочка — тарбуш[75], — обернутая в великолепный шелковый тюрбан, вышитый золотом и серебром и свернутый по моде, принятой в Басре; и его верхнее платье было выткано шелком с примесью золотых нитей. И все это еще более возвышало его величественный вид и его красоту.

И каждый раз, как какая-нибудь певица или танцовщица отделялась во время шествия от группы музыкантов, игравших на разных инструментах, и приближалась к нему перед самим горбуном, Гассан Бадреддин опускал руку в карман и вынимал ее оттуда полной золота, и он разбрасывал это золото вокруг себя целыми пригоршнями и клал целые пригоршни золота на тамбур[76] с бубенчиками молодой танцовщицы или молодой певицы, и так каждый раз; и все это он делал с несравненным изяществом и грацией. И тогда все женщины, так же как и вся толпа, пришли в полное изумление и были очарованы его красотой и приятным обращением.

И вот шествие приблизилось к дворцу. Тогда дворцовые служители оттеснили толпу и не дозволили войти никому, кроме музыкантов и группы танцовщиц и певиц, шедших позади горбуна. И больше они не дозволили входить решительно никому. И тогда певицы и танцовщицы единодушно обратились к дворцовым служителям и сказали им:

— Клянемся Аллахом! Вы имеете полное основание не пускать мужчин в гарем вместе с нами для присутствия при одевании новобрачной! Но мы совершенно отказываемся войти, если вы не дозволите войти вместе с нами этому молодому человеку, который осыпал нас своими щедротами! И мы отказываемся принимать участие в свадебном торжестве, если на нем не будет присутствовать этот молодой человек, наш друг!

И женщины насильно овладели Гассаном и ввели его с собою в гарем, на середину большой залы собраний и празднеств. И таким образом, он был единственный мужчина, допущенный в гарем вопреки желанию горбуна, который не мог помешать этому.