У Дона Великого на берегу

— Сидите! Сидите, братья-князья и бояре! — И, отвечая на жадные немые взоры, сказал: - Только что получил новость.

Помедлил, подчёркивая важность сообщения.

— Дмитрий московский делал в Коломне смотр войску. Ноне поутру вышел из города навстречу Мамаю.

Какой дорогой? — сразу несколько голосов. Опять чуть помедлил с ответом великий князь.

— Не к нам. Вправо, к Лопасне. Облегчённо вздохнули, загалдели даже малость советники. Боярин Фёдор Глебович прошамкал беззубым ртом:

— Стало быть, через два дня Митрий подставит нам спину. Добро! Тогда и вдарим. Ужо воткнём меч промеж самых лопаток. Попался теперича!

Бояринову речь встретили видимым одобрением. Аж глаза у иных замаслились. Лакомый кус — Москва!

Великий князь коротко приказал:

— Ноне же исполчиться всем. Завтра поутру быть здесь. В готовности полной к походу!

 И отпустил тотчас:

— Спасибо, братья-князья и бояре, за думу и совет.

Сам же в ту ночь мучился бессонницей. Шагал мягко по думной палате взад и вперёд. Глядел невидящими глазами на оплывающие свечи. К окну подходил, за коим мерцало ясными звёздами чёрное августовское небо.

Так-то всё и сыплется из рук. Казались куда надёжны Алексей и Гришка Хряк. Вернее не сыщешь! А дошло до дела? Один, что попроще да почестнее, косит глаз на Москву. Другой — похитрее и вороватее — не иначе, наладился в Орду. Поживой запахло! Мало кто верит в победу Дмитрия над Мамаем. Правитель Золотой Орды — не князёк опрометчивый Бегич.

И, подобно двум его тайным людям — Лёшке и Гришке Хряку,— идёт размежевание среди рязанцев. Кто делает ставку на Дмитрия московского, кто на Мамая. Ну, а с ним, Олегом, кто? Трухлявый боярин Фёдор?

Горечью наполнилось сердце великого князя рязанского.

Правду говорил великий князь московский о трёх мечах. Умён Дмитрий, как ни крутись.

Крепки ещё руки, держащие меч! Остёр он, этот меч. Тяжёл...

Пущенный в битву в нужный час, многое может свершить, переменить многое!

Глава 10. У ДОНА ВЕЛИКОГО

 Коли глядеть из Коломны в южные земли, туда, где за Окой-рекой простирается Дикое поле, слева в спором дневном переходе окажется стольный град великого князя Олега рязанского — Переяславль.

Великий князь Дмитрий Иванович велел войскам от Коломны взять круто вправо, на запад. Хотел выйти к Дону самым краем рязанских земель, коих вовсе миновать было нельзя. Как бы давая понять Олегу своими действиями: обхожу тебя стороной, избегая вражды. С кем быть: со мной и русскими войсками али с Мамаем и его Ордой — прикинь сам. Воеводам и воинам простым отдал строгий приказ: не трогать ни жителей рязанских, ни добра их, и живности Ибо безвинны они в княжеской усобице. «И никто же от тех ратных, идя по Рязанской земле, да не коснётся ничему и ничего же да не возьмёт у кого!» — таким было повеление.

Начальные люди пересказывали его по-своему:

— Кто хоть на курёнка польстится — голову с плеч! Иные проворные да шустрые воины и ополченцы роптали:

— По своей земле не ходим столь смирно!

— А тут чья? — спрашивали их.

— Известно, рязанская...

— Иль не русская?

Молчали ловкачи-проворцы. И не оттого, что затруднялись ответом. Многое можно было сказать. Взаимных обид хватало промеж рязанскими и московскими землями. Другое знали: во гневе тяжеленька рука великого князя Дмитрия Ивановича. И воеводы его и начальные люди строги, а когда надо — крутеньки весьма.

Бориска ехал с великокняжеским двором вместе с Васей Тупиком и иными товарищами, крутил головой по сторонам. Того гляди, объявятся места, знакомые по степной стороже.

Великий князь Дмитрий Иванович и наилучшие воеводы: Дмитрий Михайлович Боброк Волынский, Тимофей Волуевич, Андрей Серкизович и иные — беспрестанно посылали бывалых ведомцев-разведчиков, дабы знать всякий час, где находится враг, и с помощью пойманных «языков» выведывать его замыслы.

По пути опять множество простого люда вливалось в войско. Радовало это великого князя, воевод и простых ратников. Одна беда - вооружены были чем попадя: кто самодельным копьём, кто топором, а кто дубиной. И такиебыли! Следовало всех приставить к месту, к котлу и, по возможности, дать оружие.

Подлинный праздник вышел, когда подмогой пришли князья Андрей Ольгердович полоцкий со своими людьми и с брянской силой — Дмитрий Ольгердович.

Шутили русские воины:

— Прежде мы, дураки, друг друга колотили. Теперь Литва за себя принялась. Чудеса, да и только!

Оба князя, и Андрей и Дмитрий Ольгердовичи, приходились родными братьями тому самому великому князю литовскому Ягайле, что выступал в союзе с Мамаем и грозил справа русскому войску.

Ларчик открывался просто. В обход старших сыновей, среди коих Андрей с Дмитрием, великий князь литовский Ольгерд завещал свой престол младшему сыну, Ягайле. Оттого люто враждовали братья. Потому и пришли старшие на службу к великому князю московскому.

Про Ольгердовичей Вася Тупик сказал:

— Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан!

Но это уж так, для красного словца.

Горячи, отважны были литовские князья. Иной раз до безрассудства. И вой, что с ними пришли,— добрая помощь. Вооружены ладно, хорошо обучены, бывали в сражениях.